Посмотрим, как ты его откроешь.
Я целый день готовила.
Мы можем, наконец, поесть,
а открыванием и закрыванием
окон заниматься позже?
- Да это не займёт и секунды.
Ну, так ты собираешься попробовать
или будешь так сидеть и смеяться
над честными попытками своих ближних?
Э-э, окно.
Чёрт! Чёрт.
А-а-а...
Теперь ты не будешь так умничать?
Вы не представляете, какое это удовольствие
- видеть семью собравшейся вот так...
Знаете, когда в прошлом году
надолго падало электричество,
некоторые стояли в метро
в кромешной тьме целых четыре часа,
не отводя газет...
Кенни, вернись!
...не отводя развёрнутых газет
от своих лиц?
Было бы неплохо, если бы ещё кто-нибудь
из присутствующих давал себе
труд иногда зажечь свечи.
Альфред, я здесь вроде сторожевого пса.
Могу себе представить, что
Пэтси тебе наговорила обо мне.
Вкусный суп, мама.
Ты фотограф, Aльфред, так что
я подумала, что тебе будет интересно
взглянуть на фотографии
покойного брата Пэтси, Стива.
Он очень хорошо выглядит в своём
купальном костюме.
Он выиграл пять Золотых кубков.
- Он был на четыре года старше Пэтси.
- На девять лет старше меня.
Он очень хорошо выглядит в в своей
бейсбольной форме.
Его бросок невозможно было отразить.
Спасибо, что вы мне их показали.
Этот снимок сделан после того,
как он вернулся с войны героем.
Он очень хорошо выглядит
в своей военной форме.
- Что означают эти двойные нашивки?
- Он был капитаном... героем.
Он бомбил Корею.
А когда родина вновь призвала его
на службу, он бомбил Вьетнам.
Блестящее будущее
в области электроники.
Все его обожали. Кто бы мог предположить,
что его убьёт шальная пуля
на углу 97-й Стрит
и Амстердам Авеню?
Но я не буду надоедать тебе
нашей трагедией.
Чёрт возьми, мама! Мы что,
должны такое устраивать
каждый раз, когда я
привожу кого-то к обеду?
Пэтси опять это сделала...
Эх, меня бы давно убили, если б
я когда-нибудь заговорил в таком тоне.
А это за баскетбол,
а то за кегли.
А это - за теннис.
Она сильная, как бык.
Когда мы были детьми,
мы всё время боролись.
- И я всегда проигрывал.
- Ты ещё следишь за беседой?
- Это я со Стивом.
- И я.
И они до сих пор не имеют понятия,
кто это сделал, да?
Ну, ничего страшного.
Это абсолютно нормально.
Парни из отдела убийств долго, напряжённо
и творчески работали по этому делу.
Многие из них стали
близкими друзьями семьи.
Я не хотела отнимать
у тебя время, Альфред.
Зная, что ты фотограф,
я думала, ты заинтересуешься.
А над чем конкретно
ты работаешь?
Ну, это немного сложно объяснить.
Вы не... Вы вряд ли захотите это услышать.
Да чего там, рассказывай.
Ну, начинал я как коммерческий фотограф.
Нет, начинал ты как художник.
О, я... я был плохим художником.
Это ты так считаешь.
Господи Иисусе!
Ты дашь ему договорить?
Итак?
Я начинал как коммерческий фотограф
и довольно неплохо с этим справлялся.
"Неплохо"?
Посмотрели бы вы его портфолио!
Он работал для "Холидей",
"Эсквайр", "Нью-Йоркер", "Вог".
- Вог?
- Ого-ого!
Не переоценивайте этот бизнес.
Но после того, как пару лет
мои дела шли неплохо,
э-э-э... положение стало ухудшаться.
Люди на моих снимках стали исчезать.
Вдруг у меня стали выходить
отрезанные головы,
или расплывчатые изображения,
или жуткие выражения лиц у моих моделей.
Они у меня рассматривали
продукцию клиентов вот так.
Вот так.
Лицо
было... действительно... И агентства
стали беспокоиться, нет ли у меня
определённого редакторского умысла.
Это, конечно, было не так.
Но как только у них зародилась эта идея...
О, дорогой мой,
я не хотела тебя прерывать...
Насколько лучше зажечь спичку,
чем проклинать тьму!
Моя мать всегда нам так говорила.
Продолжай, дорогой мой.
Итак, моя карьера страдала, но я
ничего не мог с этим поделать.
Понимаетe, чем сильнее
я старался исправиться,
тем расплывчатее становились у меня люди
и тем чётче неодушевлённые предметы.
Вскоре люди у меня полностью исчезли.
Каким-то образом они перестали проявляться.
Но предметы у меня