Рыжий...
Кайтек...
Мы живем!
Однако это были времена, Анджей...
Думаешь?
Как жилось и в какой компании...
Было когда-то столько хороших
девчат и ребят, разве нет?
Ну и что с того?
Ведь практически все погибли.
Это другое дело,
но жизнь была классная.
- Мы были другими.
- Молодыми?
Не только. Мы знали, чего хотим.
Допустим.
Знали, чего хотят от нас.
Тоже мне Америку открыл.
Ясное дело!
А чего ещё они могли хотеть?
Чтобы мы погибали.
И сейчас все то же,
ну и хорошо - мы вполне можем.
Не фиглярствуй.
Умирать разве сложно?
Смотря как умирать.
Только это и умеем.
- А этого мало?
- Безнадежно мало.
Преувеличиваешь.
Преувеличиваешь, Анджей. Ведь
нельзя все это воспринимать всерьез.
Просто надо пробиться
через весь этот беспредел,
не дать себя одурачить,
не маяться дурью.
Что-то еще?
Может быть.
Пройдут годы и пробегут века,
Останутся следы давно минувших дней.
И все маки на Монте-Кассино
будут краснеть, потому что
взросли на польской крови.
Слушай, Мачек.
Мы должны серьезно поговорить.
Ну и орет это быдло.
Как все устроится с тем мужиком, Мачек?
Не бойся, как-то справлюсь.
Слушай, я завтра буду у шефа на ковре.
Ну и отлично, я отвечаю перед тобой.
Всегда кто-то должен быть
ответственным перед кем-то.
Помимо всего прочего
есть еще одно обстоятельство.
Приказ будет выполнен.
Какая особенность?
Во-первых, шеф приказал, чтобы я лично
не принимал участия в этой операции.
Помимо этого я должен
отсюда слинять, и быстро.
А это уже что-то совсем новенькое.
Иду на место Вилька.
На место Вилька? А что с ним?
Просто иду на место Вилька.
Ясно. Следующий.
Послушай, Анджей.
Ты говорил недавно,
что никто меня не ждет.
Это понятно, что никто.
Может, возьмешь меня с собой?
Ты серьёзно?
Серьёзно? В этой стране
нет ничего серьёзного.
Однако знаешь, привык как-то.
Если возьмешь, поеду с тобой.
- Когда едешь?
- Утром. В 4:30.
Видишь, Мачек, у тебя ужасно мало
времени на "успокоение" этого мужика.
Мало времени.
Сейчас, сейчас... эти поминки
начнутся в двенадцатом часу,
- точно продлятся...
- Три часа.
...три часа.
Значит, дело простое.
Вернется и поживет... немного.
Ну что, Мачек, тогда до свидания.
Ухожу и не мешаю тебе.
Пока.
Вы остались в одиночестве?
К сожалению.
Когда приходит Ваша
сменщица? В десять?
Да.
Ну, тогда можно сказать, что Вы могли бы
освободиться около пол-одиннадцатого, правда?
Ну Вы ведь можете сказать, что у Вас голова болит,
что Вы себя плохо чувствуете
или что-нибудь в этом духе.
Не можете подождать?
Хотел заплатить!
Они могут подождать.
Хочу заплатить!
Ну так как, Вы освободитесь?
Ну допустим, а что дальше?
Я живу в Монополе.
Серьезно? Очень мило с Вашей стороны...
Первый этаж, номер 17.
- Вы так уверены?
- Это просто проверить.
Мне очень жаль,
я проверяю только счета.
Только?
Вполне достаточно, они
никогда у меня не сходятся.
Вы действительно только счета проверяете?
На этот раз Вы действительно можете
проверить, наверняка не ошибётесь.
Значит?
Значит.
Все лучше и лучше пахнут эти фиалки.
Номер 17, первый этаж.
В пол-одиннадцатого.
Клянусь, что буду ждать.
Госпожа Кристина!
Господин редактор.
- Слушаю.
- Счет.
Минуточку, минуточку, госпожа Кристина.
Госпожа Кристина.
О! Сейчас, сейчас.
О! Кого я вижу!
Как Ваши дела?
Вы извините, я тут по служебным делам.
Вижу, что великолепный магистр
не жалует прессу.
Я ничего об этом не знаю.
Но приглашеньица на банкет
не прислали, однако.
Очень извиняюсь, но господин
редактор Павлицкий получил приглашение!
Эх, Павлицкий, Павлицкий.
А редактор, вообще-то, денег не считает.
Простите, но список
приглашенных составил сам директор.
О, вот именно.
Ваш коллега, господин Швенский.
Нет-нет, господин директор
Швенский, господин директор.
Ну, что? Что вы ко мне так присматриваетесь?
Нет-нет, ничего. Просто пришла
мне такая мысль в голову,
которая могла бы
несколько Вас заинтересовать.
- Меня?