захочет поговорить со мной, я его знаю.
Иди, а если он что-то спросит.
скажешь, что приходил к мальчику. Иди.
Пройди мимо него и ни о чем не беспокойся.
-Добрый вечер.
-Какие-то проблемы, синьор Соларис?
Этом что было так необходимо?
Вы убили его.
Мне сложно поверить,
что причиной послужила ваша беременность...
и любовная связь,
раскрытия которой вы очень боялись.
Всегда было что-то, что подсказывало мне,
что меня дурачат.
Ваш взгляд,
когда я увидел вас тогда на лестнице...
когда вы шли к принцессе.
Как вы смеете.
Я не позволю вам говорить со мной в таком тоне--
Прошу вас,
я прекрасно понимаю нелепость...
и абсурдность сложившейся ситуации.
Доктор Валгардени был в парке.
Вашего любовника видели с пистолетом...
-и никто этому свидетелю не платил.
-Прошу вас, я уверена, что вы ошибаетесь--
Не прерывайте меня, я вам все объясню.
Внутри лотка спал маленький мальчик.
Выстрел разбудил его,
Он выглянул и увидел доктора Валгардени
с пистолетом в руке,
Несколько часов назад
он опознал его на Пьяцца Верди.
В завтрашних газетах вы сможете
прочесть подробности.
Но...
есть один вопрос,
на который вы должны дать мне ответ.
Когда вы говорили о силе убеждения
моего фильма...
вы имели в виду себя, не так ли?
Смотрите, а здесь присутствует мораль.
Вы использовали фильм для сокрытия убийства...
а я ваш соучастник.
Я вас провожу в полицию.
Возможно, ваши мотивы более личные,
чем вы сами думаете.
Если бы вы не были беременны,
я бы дал вам пощечину.
Но не провоцируйте меня.
Постойте. Если мы пойдем в полицию,
то тем самым вы признаете...
что все, сказанное в вашем фильме,
фальшивка.
Они скажут, что прокурор
был честным человеком...
а вы клеветник и лжец.
Какая вам выгода от моего краха?
Вы вернетесь в Рим.
Вам не будет до этого никакого дела.
Отпустите меня.
Клянусь, я сделаю все, что вы захотите.
Джакомо, что происходит?
К сожалению, это не то, на что мы надеялись.
Но ты построил свое обвинение
на словах 12-летнего мальчика.
-Как ты можешь быть уверен, что--
-Вы правы.
Мальчик ничего не видел,
это неправда, что--
Это решать суду.
Моего мужа убили
его друзья из мафии.
-Могу я записать это?
-Да.
До сих пор я защищала своего мужа,
но хватит.
Джакомо, разве ты не понимаешь--
Я знаю, что она скажет, чтобы спасти себя,
и что ты сделаешь ради статьи.
Но они прижали Селими,
они его сейчас допрашивают...
а ты хочешь спасти его?
Все, что я прошу, чтобы ты пришел ко мне в кабинет,
и мы это все спокойно обсудили.
Мы можем это спокойно обсудить прямо здесь.
Вот твоя статья.
Она и ее любовник убили Траини.
-Вы не сможете это доказать, у меня нет любовника.
-Отлично.
Что мне сказать моим читателям
завтра утром?
Что мы все это время шутили,
что мафия не существует?
Что Траини и ему подобные святые?
Что это было всего лишь преступление страсти?
Ты начал говорить, как они.
Но кому интересно жалкое дело
о супружеской измене?
-Предположим, что все так и было.
-Он был жестоким. Кроме того, он бил меня.
Я не.... Я не знаю, зачем я пришла.
Меня заставили--
Смотри, Джакомо, я не собираюсь
прикрывать тебя, ты понял?
Могут даже подумать, что тебе заплатили,
чтобы спасти Селими.
Угу, а ты что можешь "подумать"?
-Я могу это опубликовать.
-Ты не тот тип.
Завтра я влеплю твой портрет
на всю первую полосу.
Завтра ты успокоишься.
Кто вы? Простите.
-Я к комиссару Заманья.
-Одну минуту.
А потом он сказал, что его
адвоката нет в городе.
Значит, если мы будем ждать до пятницы,
его адвокат все узнает от секретаря.
-Все очень непросто.
-Непросто. Они попробовали, но добились немногого.
А вот и пресса.
Готовы ответить на любые вопросы.
Давайте выйдем на улицу.
Где он?
Подойдите, подойдите на минутку.
Я не мог поступить по-другому.
Иначе мы бы ничем не отличались
от таких, как Траини.