Ты снова думаешь о самоубийстве, да?
Почему ты хочешь покончить с собой
вместо того, чтобы сделать
то, что мы должны?
Почему ты хочешь убить этот
потрясающе творческий организм,
который ещё даже не начал жить?
Мне не нравится, когда вы сердитесь.
Я не сержусь. Я проявляю настойчивость.
Ты оскорбляешь меня, моя дорогая.
Ты меня глубоко обижаешь.
Да вы только посмотрите на меня.
Разве вы не видите, кто я?
Я смотрела на тебя и смотрела,
месяц за месяцем,
и я видела тебя.
Ничего вы не видели.
И я не думала о самоубийстве.
Я думала о том,
что же это за шарада.
Доктор Вилбур,
я не могу так больше.
Вам лучше сесть.
Вас ожидает большой сюрприз.
Это ложь.
Всё это.
У меня нет расщепления личности.
Даже раздвоения нет.
Это просто я.
Я... я даже не знаю,
как это началось.
Всё, что я вам рассказала о моей матери,
- ложь, всё до единого слова.
Она страшно избаловала меня, не
выпускала из внимания ни на одну секунду.
Сивилла, интересно,
что твоё отрицание
проявляется именно сейчас.
Это не отрицание.
Извини меня, милая,
но ты говоришь это сейчас, накануне
моей поездки с лекциями в Чикаго,
что ты можешь воспринять как
факт, что я бросаю тебя.
Точно так же, как тебя оставил Ричард.
Нет, ничего подобного.
Кроме того, мы сейчас
подобрались к такому месту,
откуда до самых ужасных воспоминаний
просто рукой подать.
Доктор Вилбур, извините меня,
но это не отрицание и не противодействие,
и ни одна из обычных уловок пациентов.
Это признание виновности.
Извините.
Я знаю, что задолжала вам целое
состояние, и я заплачу вам.
Но продолжать так дальше
было бы слишком жестоко.
Вы слишком хороший человек для этого.
Так что я думаю, что мне пора
принять предложение моего отца
и поселиться в той солнечной
маленькой комнатке,
куда прекрасно поместятся все мои вещи,
как говорит всем известная Фрида.
Ты - Сивилла?
Конечно, я Сивилла.
Кем ещё я могу быть?
Что случилось в зелёной кухне?
Это сигнал для меня
превратиться в Пегги, да?
Доктор Вилбур, Пегги, в которую следует
превратиться, не существует.
Ты не будешь возражать,
если я это проверю?
Гипноз? Чувствуйте себя как дома.
Хорошо, ты не приляжешь на софу?
На кушетку?  [фр.]
Это может знать только Вики, правда?
"А теперь, дорогая,
я хочу, чтобы ты смотрела на Нехемию.
Ты будешь смотреть на Нехемию, милая,
а я буду разговаривать с другими."
Я всё правильно запомнила, доктор?
В моём гостиничном номере в Чикаго
я начала думать, что
этот протест Сивиллы
был, возможно, её первым прорывом.
Возможно, её сущности соединились,
чтобы помешать мне привести Сивиллу
в самое опасное место.
Аллo. Да, меня интересует
ещё один номер в Чикаго.
Да, извините, но мне придётся
продолжать обращаться к вам,
пока кто-нибудь не заведёт
здесь телефонную книгу.
У меня тут 2 Библии
и ни одной телефонной книги.
Человек, которого я ищу,
в Библии не упоминается.
Дорсетт, Виллард Дорсетт.
Понимаете, мистер Дорсетт,
я просто хотела
связать концы с концами,
как говорится.
Так вы пришли услышать
информацию из первых уст.
Правильно?
Мне показалось это разумным.
Я...
я действительно припоминаю пару синяков
время от времени.
Понятно.
Скажите, а вы помните
рану на горле?
Теперь, когда вы это сказали -
кажется, помню.
По-моему, она налетела
на бельевую верёвку.
Кто это сказал?
Моя жена, полагаю.
Она сушила бельё во дворе.
Под бельём вы подразумеваете
простыни, полотенца
и тому подобное?
- Конечно.
Такие вещи, которые вам пришлось бы
подвесить на достаточной высоте,
чтобы они не касались земли. Да?
- Правильно?
- Правильно.
Да.
Ну, по-моему, понадобилась бы
изрядная доля стремления
со стороны 4-летнего ребёнка,
чтобы поднять шею на высоту,
достаточную, чтобы повредить гортань.
Вам не кажется?
Если задуматься...
Знаете, мистер Дорсетт,
у меня с собой
целый каталог
травм Сивиллы.
И о чём бы я хотела задуматься - это
как миссис Дорсет
объясняла остальные из них.
Или, может быть, даже...
А у Сивиллы вы никогда