протагонист-антагонист», содержащейся в классических историях. Я… хорошо функционировал. Я был в своей среде. Я мог спокойно разоблачиться, избавиться от костюмов и персонажа… – Но ты не хотел, чтобы персонаж удешевлялся. – Совершенно верно. Я все еще считал себя театральным актером, и это было… – Ты играл возвышенного персонажа. – Если это было важно, значит, для меня важно было сохранить достоинство. Сражения за реплики, сценарий, сюжет… Я не считал это чем-то враждебным, я просто думал: «Можно сделать лучше» и «Я не знаю, как сделать это лучше, а вы знаете, как?» Или: «Я знаю, как это улучшить, вот, у меня идея». «Ты что, не хочешь слушать меня?». «У нас нет времени». «У нас должно быть время!» – Я тебя очень за это уважал. У тебя было невероятно много энергии… Ты каждый день постоянно пытался что-то улучшить. – У меня те же чувства ко всему, чем я занимаюсь… Мы с тобой разговариваем… проводим глубокие исследования нашей жизни за это короткое время. Я постоянно изучаю себя, чтобы понять, могу ли я делать то, что делаю… – Еще лучше. – Еще лучше. Именно так я думал об этом. Но были и войны, которые мы с тобой вели с менеджментом… О некоторых из них никто ничего не знал. – Джин Кун. Ты помнишь его? – Очень хорошо. – Джин Кун… я всегда ощущал, всегда считал его парнем из старых «газетных» фильмов, старых черно-белых фильмов, где обязательно фигурировал парень из газеты, редактор или репортер, носивший шляпу с широкими полями и работавший при свете зеленой лампы с вечной сигаретой во рту. Он стучал по клавишам печатной машинки и восклицал: «Я допишу через десять минут! Подождите, не печатайте номер!» Заходишь в его кабинет и застаешь его за этим занятием. Так он настучал одни из лучших наших сценариев. Многие этого не понимали. Он придумал клингонов. Он создал целый мир идей, относящихся к конфликту. – Ну, Джин Родденберри написал не слишком много сценариев… – По-моему, всего три из 79, если память меня не подводит. Может, четыре. Джин Кун написал много сценариев, многие другие авторы тоже написали немало. – Искусство Джина Родденберри заключалось в том, что он собирал все воедино. – И придерживался концепции. – Настойчиво. Помнишь эту удивительную историю, когда NBC хотела обрезать уши на твоей фотографии. Он настаивал, что так делать не надо, они отвечали: «Но это же дьявольский персонаж», и Джин, надо отдать ему должное… – Храни его Господь. Он спас моего персонажа. – Как мы с тобой знаем, очень просто сказать телевизионщикам, «синим костюмам», как мы их звали: «О, если вы хотите так, мы так и сделаем», чтобы облегчить себе задачу. – Или «Ваши исследования обнаружили какую-то проблему? Хорошо, мы сделаем это как-нибудь по-другому». – Правильно. «Если это ваши исследования, то мы прислушаемся к вашим рассуждениям, потому что вы знаете, как надо». – Так вот, Джин Кун окопался за столом и настукивал. И однажды в одном из сценариев появилась сцена, в которой я делал что-то, против чего сильно возражал. Я пошел к нему в кабинет. Думаю, мы с тобой согласимся, что после того, как сценарист дописывает очередную серию и начинает работать над следующей, которая нуждается в серьезной доработке, меньше всего ему хочется, чтобы к нему пришел актер и сказал: «Это мне не подходит». Он ответит: «Проваливай отсюда и иди играй! На следующей неделе сценарий будет и того хуже!» Так вот, я пришел к нему в кабинет и сказал примерно следующее: «У меня проблема с этой сценой». «В чем дело?» «Ну, вы тут написали, что я должен делать то-то и то-то, а я не могу, потому что это не соответствует тому, что я делал раньше, я с этим не согласен» и так далее… «Просто сыграй, и все!» «Нет, я не могу». «Хорошо, разговор окончен!» Я ушел из его кабинета. Возвращаюсь на сцену, тут мне звонят по телефону, на проводе мой агент. Он спросил: «Что-то случилось?» Я ответил: «Ну да, я только что поругался с Джином Куном. А что?»
------------------------------ Читайте также: - текст Секс-трафик - текст Этот остров Земля - текст Три мира Гулливера - текст М - текст Сельский почтальон |