мне тоже по роже
досталось.
Я убежала, потом уже ничего
не помню. Бегу по лесу, падаю.
Вышла - какая-то бухточка.
Трое молодых пацанов.
Такие симпатичные парни
на мотоциклах.
Сидят, костер у них, мотоциклы
рядом стоят.
А я посидела с ними, выпила,
значит, вина.
Дальше опять ничего не помню.
А потом вот помню, что как мы
трахаемся с ними одновременно с тремя.
Знаешь, это не изнасилование было
конечно. Мне было хорошо, смешно так!
А потом очнулась, в общем, уже на утро
в своей комнате.
Гостей не было уже никого.
А вечером приехал мой парень,
и мы потом всю ночь с ним
гуляли по берегу моря.
Слышь, друг, причаль!
Меня что-то мутит.
Ты знаешь, у меня есть один сон,
который преследует меня
на протяжении многих лет.
Будто я еду в троллейбусе и вдруг
я понимаю,
что все люди на меня просто...
ну смотрят очень внимательно.
Еду и не понимаю, что такое.
И потом я смотрю на себя -
может, что-то не так, одежда...
И оказывается, что я абсолютно
голая! Представляешь?!
И мне так стыдно от этого,
что я голая!
И я не могу с этим ничего поделать,
потому что мне нужно ехать
до следующей остановки.
И вот это чувство стыда просто
невероятное!
И я доезжаю до следующей остановки,
выбегаю, все люди на улице смотрят.
Безумие какое-то!
Я забегаю в первый попавшийся подъезд
и звоню в первую попавшуюся квартиру.
И там, в глазке, ну люди-то, люди
смотрят - голая женщина,
и не открывают мне.
А мне хоть какое-нибудь прикрытие,
ну одеяло попросить, я не знаю...
Ненавижу плавать на пароходах.
Ты это к чему?
Да так. Пришлось как-то.
Нужно было из одного городка
побыстрее попасть в Питер.
Все равно на чем, лишь бы
побыстрее.
Мне в Питер надо. Когда у вас
ближайший теплоход?
Вот сейчас через четырнадцать минут
отходит "Агитатор". Седьмой причал.
Каюту лучшую.
Вот возьми, возьми денег,
сколько надо.
- Можно?
- Войдите.
Вот одеяла теплые,
ночью прохладно будет.
Чайку принесите.
- Хорошо.
Ночью?
Подождите, мы в Питер завтра
во сколько приезжаем?
Завтра?! Да вы что!
Мы там через четыре дня
только будем.
Мама моя!
Так вам на поезд нужно,
если в Петербурге-то завтра быть.
Не-а.
А как вас зовут?
Анна.
Анна?
Чайку не надо.
У вас водка есть?
Водка? Есть.
Вот.
Приехал домой - словно из
космоса вернулся.
Пять минут не понимал,
как телефон включить.
Правда, правда.
А потом мне пришлось ехать
в этот городок еще раз, на машине.
Знаешь, на машине оказалось
гораздо быстрее.
Я выехал днем, а вечером
был уже там.
По-настоящему человек живет
только до шести лет.
Почему?
Во всяком случае,
такой, как я.
Почему до шести?
А потому, что потом все становится
либо поступком, либо проступком,
либо преступлением.
Начинаешь оправдывать свою жизнь,
начинаешь лгать.
Становишься перед выбором
и вынужденно выбираешь одно,
предавая другое.
А до шести лет безгрешен.
Заранее оправдан, как солдат
на фронте.
Почти свят.
Слушай, это длинная история?
Просто я сейчас засну.
Не очень. Просто я тоскую...
...по чистоте что ли.
Слишком много налипло.
Хочешь танцевать?
Кажется, здесь не танцуют.
Тебя не спросили!
Да, выстрел. Выстрел - и пулю
не остановить.
Она уже там, в сердце.
Человек ничего не говорит, ничего
не делает, почти не движется.
Даже не поймешь, как это он так
выделился
из массы слипшихся - как пельмени
в жару - людей.
И только он,
именно он.
Только он.
- Да... И было у меня всего две рубахи.
- Одна холщевая.
Правильно! Правильно. Молодец
парень, понимает!
Да, именно одна была
холщевая,
ну это так, на каждый день.
Другая была фланелевая.
Фланелевая.
Ну, это уже такая выходная
рубаха была. Да.
Брюки одни были. Брюки
были одни.
Да, только вот от отца у меня
одни брюки-то и остались.
Нет! Это уже потом, потом, где-то там
на четвертом курсе по-моему,
там уже да, там двое брюк, носки.
В общем...
Дубленка - это еще позже было.
Но мохеровый шарф!
Всю жизнь мечтал! Мохеровый
шарф...
Купил недавно.
Ух, волосатый! Н-да.
Вот, в общем.
А