собирался запустить канал
и первым сериалом на нем сделать
"Звездный Путь".
А потом они забросили эту идею.
- Я правильно пока рассказываю?
- Совершенно верно.
А потом они решили делать фильм недели.
И снова отказались от этой идеи
в пользу полнометражного фильма.
- Художественного.
- Художественного.
А потом они начали решать туда-сюда.
Так что несколько лет подряд мы
все слышали:
"Готовьтесь, мы скоро начнем...
Нет, не начнем".
Начинаем, прекращаем...
Начинаем, продолжаем,
а потом наняли Роберта Вайза,
и мы поняли, что быть большому фильму,
который выедет на волне
популярности "Звездных войн"
как равный ему по размаху съемок.
Вот из этого все и начиналось.
А для меня это было трудным решением.
Я думаю, ни для кого не секрет,
что я
очень сильно ассоциировался у зрителей
с персонажем Спока.
И я пытался реализовать себя
в других видах деятельности,
построить на них карьеру.
И я был как раз тут, в Нью-Йорке, на Бродвее,
играя в прекрасной пьесе под названием
"Эквус",
когда мне позвонил Джеф Каценберг из
"Парамаунта".
И мы два дня с ним интенсивно общались,
выясняли вопросы, которые я хотел решить
и которые до того времени не находили
выхода.
И когда мы решили их все, тогда я
встретился с Робертом Вайзом,
Джином Родденберри и Джеффом,
и мы стали обдумывать фильм.
Но все равно это было не легким решением,
оно далось мне очень трудно.
Я спрашивал себя: "Эта работа
на один раз?
Зачем возвращаться на территорию,
из которой ты уже вырос,
перешел на другие виды деятельности?
И чем обернется возврат к
этому персонажу?"
- Мне было очень трудно.
- Тебе представили это начинание как
первую ступень к запуску нового
витка саги?
Нам представили что угодно.
- Мне нет, может, тебе.
- Но ты же должен был слышать слухи.
Будет то-то и то-то.
Я знал не больше, чем ты.
- Даже меньше, наверное.
- Стоит вспомнить, что картина
называлась "Звездный путь: Фильм".
- Точно.
- В этом была определенная законченность.
Смысл был в том, что "мы будем снимать кино".
Мы понятия не имели о том,
что будет дальше.
На самом деле, когда была снята
последняя сцена, я подумал:
- "Ну вот и все".
- Да, они даже разрушили декорации.
Разрушили тот дорогущий мостик...
- Правда?
- Каждый раз, когда мы снимали фильм,
даже последующие, вплоть до 5 и 6-го,
не знаю насчет ваших,
но мы сейчас до них доберемся через
пару минут;
все 6 фильмов, в которых я был,
считались последними.
"Спасибо, ребята, вы молодцы".
И они или продавали декорации, или
уничтожали, сжигали их,
пускали по ветру, в общем.
- Да.
Но все было кончено.
Потому что это был последний фильм.
А потом через год говорилось: "Давайте
снимем еще один".
И они опять тратили средства на
постройку декораций мостика.
Который один в один был как предыдущий.
Если уж мы стали говорить серьезно,
то, продолжая тему контактов с фанатами,
хочу рассказать о сержанте полиции
из Лас-Вегаса.
Он написал в письме, что ему нравится сериал,
но еще он подчеркнул,
что "в моей работе есть по-настоящему
тяжелые дни,
когда мое мнение о человечестве и
мире в целом становится очень невысоким.
Я вижу ужасные вещи.
Когда такое случается и
такой день подходит к концу,
я прихожу домой и включаю кассету
"Звездного Пути".
И верю, что все станет хорошо".
Да, это великолепно.
Это можно назвать наследием Джина?
То, что он подарил нам некую
вероятность, веру в то, каким
может стать человечество?
Он очень верил в потенциал человечества.
Он твердо верил, что наше будущее
будет именно таким, как показано в "Звездном пути".
И это прекрасное вИдение.
И именно призрак этой великой надежды
был огромной частью успешности сериала.
Знаете, в то время, когда мы начинали
снимать сериал,
в обществе были популярны истории
о колеснице богов,
концепция, по которой нас посещали
какие-то возвышенные существа.
И что именно они построили пирамиды,
а затем улетели.
И все в таком духе.
А он говорил: "Все это чушь".
Все эти прекрасные вещи были