Прокрадётесь с другой
стороны. По новой лестнице.
А мы с тобой пойдём вон той улочкой.
Она упирается в склад,
который они будут грабить.
В открытую пойдём?
Да, я хочу, чтобы они
сначала нас увидели.
Иезекиль помер!
А! Помер!
Теперь к этой шайке прибилась девчонка.
Мы совсем не то делаем.
Надо попытаться у одного из самих
генералов выудить сведения.
Расклеить объявления о розыске
Булита... в нищих кварталах Байи.
Дора... Дора... Дора...
Что-то мне плохо, Дора.
Ни разу в жизни со мной такого не было.
Я будто в огне горю.
Господи.
Ложись сюда.
Лежи тихонько.
Я тебе напиться принесу.
Джехи. Джехи!
Вставай, маленький.
Иди отсюда. Ляг там.
Всё тело ломит.
И в голову бьёт.
Я помню, у моей мамы
то же самое было.
Она говорила - всё у меня ломит.
Через два дня умерла.
А у тебя всё пройдёт.
Булит вот-вот вернётся,
достанет какие-нибудь порошки.
И всё у тебя пройдёт.
Вот честное слово.
Ну, что тут такое?
Сильный жар у него.
Тело всё ломит.
Тут никому неохота свалиться
от лихорадки из-за этого малахольного.
Брось его, Дора.
И пойди-ка отмойся.
Его надо отсюда убрать.
Если он сам не уберётся,
мы его вышвырнем.
Пока он всех не перезаразил.
- Слышь ты, пошли.
- Не нужно. Я не могу, мне плохо.
Вот-вот Булит должен прийти.
Это твой револьвер.
Ты помнишь, что он заряжен?
Уберём его отсюда, Дора.
А то нам самим не жить!
Вы и меня бы выкинули,
если бы я заболела?
Мы дождёмся Булита, слышишь?
И пускай он решит, что с ним делать.
- Он скоро поправится.
- Благодарю вас.
- Его в больницу надо.
- Я его не отдам в больницу.
Почему?
Да просто потому, что такие как
мы с ним, не возвращаются оттуда.
Альмира, как насчёт твоего деда?
Я знаю, ты от него сбежал.
Но туда, по крайней мере,
не нагрянет полиция.
А потом мы заберём тебя.
Это ведь всё-таки лучше,
чем больница. Я тебя буду навещать.
Лекарства принесу и всё что надо.
А священник раздобудет нам доктора.
Такого, чтоб помалкивал.
Правда, отец?
Да, правда.
За кого просите? За них?
За этих воров, мошенников и даже убийц?
А разве это их вина?
Что они бездомны? Что они
беспризорны? Что у них нет близких?
Их ли вина, что они должны
воровать, чтобы есть?
И готовы ли вы поручиться...
Что мы с вами были бы лучше,
если бы во всём мире...
никому не было дела...
живы мы или нет?
Кто же виноват?
У вас ни тени сомнения в том,
что Господу угодны ваши поступки?
Господу?
Я не так, может быть, понял...
Священное писание.
Но я помню, там сказано...
Наша вера - ничто, если человек...
не живёт по ней.
То, что я пытаюсь сделать хоть что-то
для несчастных детей...
Угодно Богу.
Один из них хочет быть
священником, и мне кажется...
Наше свидание окончено,
отец Хосе Педро.
Вы можете идти.
И молитесь о том, чтобы
лучше понять Божье слово,
и лучше служить Божьей церкви.
А то ведь может быть и так, что
церковь предпочтёт обойтись без вас.
Церковь... Ваша церковь.
Но не церковь Христа.
Я стараюсь жить так,
как Он велел. И Он мне судья.
Но не вы.
И раз уж вы готовы отлучить
меня от вашей церкви...
Отлучите.
Только помните, вы сами сделали выбор.
Я вас лишаю сана.
Чудесно.
Ведь трудно же верить в то,
что это дом Иисуса Христа.
Что он мог бы жить
в этом скопище золота.
Пить особые вина,
есть особые блюда.
Видя, что дети... что
Его дети... голодают.
Гибнут от голода.
Хелло, красавчик!
Не проведёшь ли со мной вечерок?
Нельзя, я на дежурстве.
Да ну, брось!
Что-то не заметно охотников
на эти сокровища.
А мы бы с тобой порезвились.
- Так что?
- Да я не знаю.
Он ещё маленький, он не знает.
Ну, может быть, если ненадолго.
- Господи, почему бы и нет?
- Ладно, пошли.
Давай-давай, вниз.
Ещё можно.
Тяни, мы готовы.
- Ну, поворачивай сюда!
- Тяни, тяни!
Хватит, теперь опускай!
Останови.
Останови!
Я ничего не могу сделать.
Опусти!
Опусти нас!
Не могу, оно не слушается!
Поверни, слышишь?
Не поворачивается!
Прыгай!
Хватай верёвку, Длинный!
Прыгай!
Хватайся за верёвку!
Что ж ты не прыгнул?
Что ж ты не