Дуняшка! Сухари зашила?
Сало солью пересыпала?
Вы, батя, свое дело управляйте,
а я братушке так уложу,
что до Черкасского не ворохнется.
- Что он, ест, что ли?
- Не, не ест.
Ну и не надо, а то он непоеный.
Петр, пробей.
Гришка его к Дону сводит.
Григорий, веди коня.
Чертяка бешеный!
Чудок конем не стоптал.
Степан твой собрался?
- А тебе чего?
- Спросить, что ли, нельзя?
Собрался. Ну?.
Остаешься, стал быть, жалмеркой?
Стал быть, так.
Небось, будешь скучать по мужу?.
А то как же.
Ты вот женись, опосля узнаешь,
скучают ай нет по дружечке.
А ить иные бабы ажник
рады, как мужей проводют.
Наша Дарья без Петра
толстеть зачинает.
Муж - он не уж,
а тянет кровя.
Тебя-то скоро обженим?
Не знаю. Как батя.
Должно, посля службы.
- Молодой ишо, не женись.
- А что?
Сухота одна.
Охоты нету жениться.
Какая-нибудь и так полюбит.
- Пусти, Гришка.
- Не пущу.
Не дури, мне мужа сбирать.
Пусти, дьявол, вон люди.
Увидют, что подумают?
Ну, с Богом.
Час добрый.
Припозднились,
Мирон Григорьевич!
Что нашел, Гришуха?
Дай, закопаю.
- Ты чего?
- Да я напиться.
- Волосы у тебя...
- Чего?
Дурнопьяном пахнут.
Знаешь, цветком этаким.
- Пусти, Гришка.
- Помалкивай.
Пусти, а то зашумлю.
- Погоди, Ксюш.
- Дядя Пантелей!
Ты чего, Гришка, такой ненастный?
К дождю, видать,
поясницу ломит.
Он быков стеречь
не хочет, ей-богу.
Гляди, траву чужую
быками не потрави.
Гриша... Гришенька...
Отец услышит.
Не услышит.
Пусти, чего уж теперь...
Сама пойду.
Пантелей Прокофьевич,
здорово ночевали.
- Доброго здоровья.
- Здрасьте.
Ты что ж это, Прокофьич,
примолчался-то?
Сына задумал женить,
а сам ни гу-гу.
- Какого сына?
- Григорий ведь не женатый.
Покеда ишо
не собирался женить.
А я слыхал, будто в снохи берешь
Степана Астахова Аксинью.
От живого мужа...
Да ты что ж, Платоныч,
навроде смеешься?
Да уж какой смех.
Наслышан от людей.
Эй, погоди-ка!
Чего еще?
Ты что ж это, а?
Еще мужьин след не остыл,
а ты уж хвост набок?.
Ишь ты, курва,
мало тебя били!
Чтоб ноги твоей с нонешнего
дня на моем базу не ступало!
Я твоему Степану пропишу...
А ты что мне, свекор?
А? Свекор?
Ты что меня учишь?
Иди свою толстозадую поучи.
Да я тебя, дьявола хромого,
культяпого, в упор не вижу!
- Иди отсель, не спужаешь!
- Погоди ты, дура!
- Нечего годить, тебе не родить!
- Вот черт-баба!
Пиши хучь наказному
атаману, а Гришка мой!
А захочу, с костями
съем и ответ держать не буду!
Пиши! За всю жизнь
за горькую отлюблю!
А там хучь убейте!
За что?
Не пакости соседу!
Не срами отца!
Не таскайся, кобелина!
Драться не дам!
На сходе запорю!
Ах ты, чертово семя!
На Марфутке-дурочке женю!
Я те выхолощу!
Женить сукиного сына!
Гриша, колосочек мой...
Осталось девять дён...
Ишо не скоро.
Степан придет,
чего будем делать?
Небось, бросишь меня?
Побоишься?
Мне его что бояться,
ты - жена, ты и боись.
Степан придет - это не штука.
Батя вот меня
женить собирается.
Кого усватали?
Только собирается ехать.
Маманя гутарила, кубыть
к Коршуновым, за ихнюю Наталью.
Наталья...
Наталья - девка красивая...
Дюже красивая.
Надысь видала ее в церкви.
Нарядная была.
Мне ее красоту
за голенищу не класть.
Я бы на тебе женился.
Гришка! На что ты
привязался ко мне, проклятый?
Гришка!
Душу ты мою вынаешь!
- Гриша!
- Надумала что?
Дружечка моя...
родимый... давай уйдем.
Кинем все и уйдем. И мужа,
и все кину, лишь бы ты был.
На шахты уйдем, далеко.
На Парамоновских рудниках
у меня дядя служит, он подсобит.
Гриша!
Хучь слово урони.
Дура ты, Аксинья, дура.
Ну куды я уйду от хозяйства?
Опять же мне
и на службу на энтот год.
Нет, не годится дело.
Никуды я от земли не тронусь.
Ну, ноне ей Степан даст!
- Гля, Степан-то притемнился.
- Да будет брехать-то!
Здоров, батя.
Ну, Аксинья...
Не таюсь, - грех на мне.
Бей, Степан!
Ишо не стряпалась?
Нет ишо.
Собери-ка что-нибудь пожрать.
Расскажи, милаха.
Расскажи, как мужа ждала,
мужнину честь берегла?
А ну, разойдись!
Разойдись!
А