А ты все со своим, как его, Шуньчиком?
- Он воюет. Писем нет.
Да и куда написать, он же не знает.
Я запрос подавала.
Сказали, не волнуйтесь.
Но я и сама верю, что все будет хорошо.
Если бы было плохо, я бы почувствовала.
Вон, видишь оболтуса в буденовке?
Это мой.
Смолин!
Смолин!
Можно вас на минуточку?
- Здрасьте.
- Здравствуй.
Что ты опять жуешь?
Вера, он все время что-то жрет.
Дай сюда. Плюнь!
Да плюнь, я тебе...
- Что это?
- Да это вар.
Вар?
Познакомься, это тетя Вера.
Она будет жить у нас.
А карточки у нее продуктовые есть?
- Что? Что ты сказал, гаденыш?
- А что я такого сказал?
Ты сказал гадость, понял?
Иди, одевайся, дома получишь у меня.
Привет, Антонина!
Привет!
Здравия желаю,
товарищ командир медицинской службы!
Вольно.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
Ну, Верка, вот наш Ноев Ковчег.
Входи.
- Хорошо устроились.
- Да, Вер, так мы и живем.
Вова, значит, теперь у нас
будет спать здесь. На сундуке.
А мы с тобой - на этой большой кровати.
- Нормально?
- Нормально.
Ну, раздевайся.
- Маш, только я не одна.
- Не поняла.
Я с кавалером.
- Какой рыжий у нас кавалер -то.
- Кузя зовут.
Кузя! У!
Иди, Кузя.
Раздевайся, и для Кузьмы места хватит.
В тесноте -да не в обиде.
Багажа у нас с собой не было.
От вещей я сразу избавилась.
Белье наше еще там на бинты порвали.
Кое-что на себя надела, что-то раздала.
Схватила Кузьму и потопала.
Где-то подвозили, кто-то покармливал.
В общем, это длинная история.
Но что самое обидное, Маш, представляешь,
до мамы совсем недалеко оставалось,
километров двести, а тут вдруг...
стоп, дальше нельзя. Немцы.
Устроилась на санитарный поезд,
- Машка, ты что опять?
- Тихо ты, ребенка разбудишь.
Опять, опять?
Опять!
Как?
- Ты хоть скажи, кто он.
- Какая разница? Человек.
- Ну не принц у власти, конечно.
- Ну я понимаю, что не принц.
Но у вас хоть серьезные отношения с ним?
- Да нет уже никаких отношений.
- Как же так -то?
А так.
Темперамент - и все тут.
Тебе то хорошо -
у тебя темперамента нет. Медуза.
У меня есть.
Ты забыла, я мужа люблю.
Забыла.
Забыла я, Верка, про твой темперамент.
Куда ты?
Хорошенькая такая.
Маленькая.
Осторожно! Осторожно!
Правда красавица?
Целиковская.
- Хочешь подержать?
- Ой, да ты что, я боюсь. Я же уроню ее.
Запомни, женщина
никогда ребенка не уронит.
Даже, если захочет.
Поняла?
А давайте кроватку опробуем.
А давайте.
Это же Вовка придумал,
из двух стульев.
- Гений.
- Молодец.
Маленькая моя.
- Ложись в кроватку.
- Осторожненько.
Последний час...
Вот здорово, сейчас объявят,
что она родилась.
- А спорим я знаю...
- Тихо, ну!
- Спорим...?
- Я убью тебя, Вова.
...окруженных в районе Сталинграда.
- Ура!
- Ура!
Двойной праздник.
Слушай, Вовус, а давай назовем ее
Верочкой в честь тети Веры.
- Давайте!
- Будет Вера-большая и Вера-маленькая.
Правильно.
Так, это значит, что наши войска
на 300 км стали ближе...
- К Берлину!
- К Берлину!
Машк! Вера плачет.
Господи! Ну мать ты или зверь?
Ребенок плачет, а она - спит.
Тихо, тихо.
Девочка моя.
Ну будет, будет, спи!
Я знаю, что ты маму хочешь, мама устала.
Попробуй-ка, постой 10 часов на операции.
Сама еще секундочку
постоять не можешь, а маме какого?
Закрывай глазки.
Во второй месяц войны
получила похоронку на Павлика,
командир пишет:
"погиб геройской смертью".
А Женечку, красавицу нашу золотую,
угнали в Германию.
Так, вставайте, лежебоки!
Вовус!
Подъем!
Опоздаешь сейчас.
Маш!
Я должна к маме ехать.
Надо, Верочка, одна ты у нее осталась.
Город только освободили,
я представляю, что там сейчас творится.
Я вот, что надумала,
возьму-ка я ребят с собой,
Кузьку, чтоб веселее было
и поеду туда.
- Ты с ума сошла!
- Нисколько.
Ты же одна с ними не справишься.
А поехать с нами не можешь.
Конечно, я - военнообязанная.
Ну, вот видишь.
А ребятам там знаешь, как будет славно?
Отъедятся фруктами, в море накупаются.
А потом, даст Бог, и тебя выпишем.
Приезжай к нам, хоть с третьим.
Тьфу, Верка!