- сразу приметят.
Ксанке идти надо.
Ксан... Ксанка.
Переоденься, в Збруевку пойдешь.
Может, не отпускать ее одну, Дань?
Разузнай, сколько их и надолго ли
пришли.
Яшка, перевезешь на тот берег
и назад. Понял?
К тетке Дарье зайдешь.
Удачи тебе, Жанна Д'Арк.
А чего он тебя Жанной Даркой
обзывает? Что это за слово?
Вроде как психолог.
Он разные буржуйские слова знает.
Нет, Валерка говорил, ее на костре
сожгли.
Он соврет - недорого возьмет.
- Ксан, а тебе в платке лучше.
- Скажешь тоже!
Точно.
- Ты чего?
- Я тебя одну не пущу. На пару пойдем.
Ты что, завалить меня хочешь?
Спору нет, ступай.
Ксан, постой, погоди же...
- ты слыхал, что Данька велел?
- Да я не то.
- Зачем это?
- Дедов крест, беду стороной обводит.
- Пойду я.
- Ступай.
Ку... Ку... Ку... Ку...
ты же бросил ее.
Слышишь, ты струсил...
А ты чего молчишь?
Ну, скажи, что струсил.
- Не шуми.
- Выходит, спасайся, кто может, так?
- Яшка бы не помог.
- А ты бы бросил? - А толку?
И Ксанку бы не спас
и сам бы сгорел.
Ждите меня тут. Если к вечеру
не вернусь, пойдешь ты, Валерка.
- Кто тут?
- Я это, отец Мокей.
Данька, слава тебе...
А я думал, тебя заодно с отцом.
Живой я.
Озлобились все.
Звонаря по злобе с колокольни сбросили.
Молчит колокол, с самого Рождества
молчит.
- А ты зачем пришел?
- Сестренку ищу.
А чего ее искать?
В трактире она. В прислугах.
Лютый там со своими
на постое.
Спрячь за решетку ты вольную волю,
Выкраду вместе с решеткой.
Выглянул месяц и снова
Спрятался за облаками.
На пять замков запирай вороного,
Выкраду вместе с замками.
Знал я и бога и черта,
Был я и чертом и богом.
Спрячь за высоким забором девчонку,
Выкраду вместе с забором.
Спрячь за высоким забором девчонку,
Выкраду вместе с забором.
Спляши!
Дай ему гитару.
Все мы немощны, ибо человеще
суть...
Горилки!
А ты, поскребыш, плут.
Кобылка хоть и необъезженная,
видать, чистых кровей.
- А откуда ты враз угадал?
- А по зубам.
Глянул в сторону: Гроб с покойничком
летает над крестами,
а вдоль дороги мертвые
с косами стоять.
И тишина...
Пей, грешник, привыкай к трапезе
нашей.
Пей, поскребыш, скромя гитары,
у тебя в руках ничего не держится.
А как же ты с ней в бой
ходить будешь?
А заместо его кобыла шашкой
рубать будет.
Горилки мне, в крынке!
А ну-ка, братва, держи мне руки.
Ты что же, гаденыш, посуду ломаешь?
Ты что мешаешь отдыхать,
христопродавец?
Горилки!
А, Ксюша... Поди, сюда, дочка.
- Здрасте, дядя Сидор.
- Не забижают? - нет, что вы.
- А я тебе гостинчик привез. Нравится?
- Очень.
- Носи на здоровье.
- Спасибочка за гостинец.
- Никто не наведывался?
- Ни души.
- Сама никуда не отлучалась?
- Ни-ни.
Чего случится - шкуру с тебя спущу.
Дурочкой прикидывается. Верно, чую,
связана она с ними.
Не сегодня-завтра прокукарекают.
Чего заметишь, шепни.
Это я окромя гитары, ничего в руках
держать не умею?
Братцы, заступнички, не губите...
- Может пора, Данька?
- Знак подать должен.
- Дай патрон.
- Нет, патрон.
Отец-философ, последний патрон.
Вот как надо!
Пить... Пить... Всем... Пить.
Ксюшенька, дочка, ты что,
убить меня хочешь?
Яшка!
Бурнаши!
А ну, живо за стойку!
Корней, ну-ка, налей нам чарочку.
Микола...
не бей его, это артист!
Очи черные, очи жгучие...
Очи страстные и прекрасные.
Как люблю я вас...
Добрый вечер!
Корней!
Лютый где?
- Больно? - Хорошо.
- Да ну тебя!
А чего? Я правду...
всю жизнь бы ходил раненый.
Сиди, не шевелись.
- Ну?
- Убил гада.
Товарищ Даниил, а что с ними
будем делать?
Валяй на колокольню, поднимай сход.
Народ судить будет.
Как-то шел сатана,
Сатана скучал,
Он к солдатке одной постучал.
Говорит, я тебе слова не скажу,
Говорит, просто так посижу.
Отдохну, говорит, слова не скажу,
Просто рядом с тобой посижу.
А солдатка живет много лет одна,
Отдохнул у нее сатана,
Через год на печи ложками звенят,
Может, пять, может, семь сатанят.
К дорогуше своей я б ушел давно,
Да стоит на пути черт Махно.
И пока я хожу, езжу на войне,
ты,