сын скажет Ольге?
Мы на одной стороне.
Только когда
я голодала в Ленинграде,
он с друзьями прятался
в уютных бункерах НКВД.
Он с друзьями может
отправить тебя в ссылку в Сибирь.
Даже в Сибири нужны врачи.
Привет от сукиного сына.
Нет.
Нам нужна водка, как всегда.
Павлова интересуют
Клаус Промст и Макс Борт.
Он их подозревает,
поэтому надо за ними последить.
И за Андреем тоже.
Андрей?
При чем тут Андрей?
Павлов считает,
что он не подходит для работы.
Его может заменить Ольга.
Нет, если он уедет - я с ним.
Спокойно.
Он просто хочет послать
Андрея в санаторий, и все.
Дай догадаюсь.
Санаторий в Сибири?
Надо быть осторожнее.
Сегодняшняя инспекция
не просто так случилась.
Кто-то шпионит за нами.
Они умрут с голоду.
Мы им ничего не должны.
Но мы и не убийцы.
Ты думаешь, мне
не плевать на нацистов?
Но мы должны
заботиться о заключенных.
Мы должны им дать
еду и работу.
Может, отправить их в депо?
К больному еврею?
И зачем это?
Я уверена, Якову
нужны работники.
Можете использовать их,
сколько нужно.
Пока их не переведут.
Думаю, лишние руки не помешают.
Вы сможете их прокормить?
Два раза в день,
как договаривались.
Дожили, я буду немцев кормить!
Все отлично.
Они хорошо работают, эффективно,
очень по-немецки.
Яков, война кончилась.
Для них - может.
Я по стольким вещам скучаю.
Наташа.
Простите, товарищ.
Ничего.
Разве такой ребенок, как Зина,
не должен познать удовольствия?
Должен.
Помада.
Музыка.
Мне не хватает музыки.
Представьте, вернуть
всё обратно. Всё, как было.
- Все мосты, дома.
- Танцплощадки.
Помните ежегодные
танцы в честь железной дороги?
Да.
У меня остались записи,
декорации,
даже музыкальные инструменты.
Осталось найти оркестр.
Мотив, мотив.
Можно добавить
музыкальные способности
к работоспособности
и эффективности.
Они из страны Бетховена и Брамса.
Среди них должны быть музыканты.
А что Павлов скажет?
В некоторых московских лагерях
разрешена музыка. Почему не здесь?
Этот проект
можно назвать, например,
"Интернациональная идеологическая
исправительная деятельность".
Ты гений!
Гений!
Свободны!
У нас мало времени.
Вот!
Да!
Я еврей.
Чертов еврей.
Что будем с этим делать?
Это Ганс.
Идем.
Отлично.
Отлично.
Знали бы вы, чего стоило
не использовать
это в блокаду на дрова!
Пожалуйста, прошу.
Может, нам стоит
присоединиться к оркестру?
Что можешь сыграть, парень?
Инструментальная музыка.
Отлично.
Иди со мной.
Прекрасно.
Играйте!
Нет-нет-нет-нет,
не так, не так.
Вот.
Ну же, берите инструменты,
настраивайте
и учите выданные песни.
Красота, верно?
Надо поговорить.
Это важно.
Подруга врача
задавала мне вопросы.
О войне.
О нас.
- Что ты ей сказал?
- Ничего.
Как считаешь?
Ей можно доверять?
Почему ты меня спрашиваешь?
Потому что ты ей нравишься.
И она тебе.
Если скооперируемся,
ты ей скажешь пару имен,
то, может,
мы вернемся в Германию.
Как насчет Бекмейера и Риттера?
Никто по ним не будет скучать.
И долго они не протянут.
Или Десслер.
Парень никому не нравится.
Знаешь, Шварц.
Держись от меня подальше.
Просто подумай.
Борт!
За мной. Приказ врача.
- Пора решать, на чьей ты стороне.
- На своей.
Помни, Макс, я знаю, кто ты,
кем ты был и чего ты хочешь.
Да, войдите.
Вы хотели меня видеть?
Русские крысы
жестче, чем мы думали.
Не стоило быть первым в работе,
если вы к этому не готовы.
Я возьму инструменты.
Борт!
Что вы будете делать потом?
Отправитесь домой к жене?
Я не предам моих людей.
Ваши люди
убивали мирных граждан.
Скажи, сколько ты убил?
Сколько детей?
Если на тебя бежит
девочка с гранатой,
ты ее застрелишь?
Так ты убивал русских девочек?
Нет.
Но я видел, как они убивали.
И их убивали.
Иди за инструментами.
Ты считаешь меня убийцей детей?
Я не знаю, что думать.
А как насчет Клауса Промста?
Он военный преступник?
Спроси его самого.
Зина!
Зина, где ты, черт возьми?
Зина!
Наташа!
Сахар!
И картошку!
Нас арестуют.
Держись!
О чем ты говоришь?
Идем, идем.