Хорошо... Хорошо!
Ой, Боже мой!
Вам телеграмма, сударь.
Что Дарья Александровна?
Приказала доложить,
что она уезжает,
и пускай делают как им...
как вам, стало быть, угодно.
Анна Аркадьевна будет завтра.
Слава Богу.
Одни или с супругом?
Одни. Устроить наверху?
Дарье Александровне доложи.
Где прикажет.
Что делать-то, Матвей?
Ну ладно, там видно будет.
Давай одеваться.
До шести часов вечера
дети не евши.
Дурным бульоном накормили.
- Пошлите за молоком.
- Кого послать-то?
Повар ушел вчера,
кухарка вещи собирает,
расчет просит.
Все на вынтараты в доме пошло.
Оставьте меня!
Сходите, сударь, повинитесь еще.
Ничего, образуется.
- Что?
- Я говорю, образуется.
Ты думаешь, образуется?
Надо же...
Это все, как нарочно.
Любишь кататься,
люби и саночки...
Это ужасно.
- Долли!
- Что вам нужно?
Долли... Анна приедет завтра.
Ну и что же?
Я не могу ее принять.
Как?
Ну, надо же, однако, Долли.
Уйдите отсюда!
Долли...
Ну что я могу сказать?
Одно - прости, прости.
Уйдите.
Вспомни, разве девять лет жизни
не могут искупить
минуты увлечения.
Не говорите мне про ваши мерзости.
Долли, ради Бога, подумай
о детях. Они не виноваты.
Ну, накажи меня. Накажи.
Ей-богу, нет слов,
чтобы сказать, как я виноват.
Долли, прости.
Прости, Долли.
Я помню про детей.
Потому все в мире сделала бы,
чтобы спасти их.
Скажите, после того, что было,
разве мы можем жить вместе?
После того, как мой муж,
отец моих детей,
входит в любовную связь
с гувернанткой своих детей!
Что же делать?
Ну что же делать?
Вы мне гадки, отвратительны.
Ваши слезы - вода.
Вы никогда не любили меня.
Вы гадкий!
Вы чужой совсем!
Это ужасно. Еще одно слово...
Если вы пойдете за мной,
я позову всех,
пусть знают, что вы подлец.
Я уезжаю теперь.
А вы живите здесь
со своей любовницей.
Земский деятель, помещик,
гимнаст Гриневич.
Скотовод, охотник и мой друг
Константин Дмитриевич Левин.
Мне нужно с тобой поговорить.
Извините.
Подожди меня здесь.
У меня жена больна.
Не могу тебя пригласить.
Только на два слова.
Хорошо. Я сестру Анну
встречаю из Петербурга.
Как Щербацкие, все по-старому?
Как тебе сказать...
Все по-старому.
Жаль, что ты давно не был в Москве.
- А что?
- Ничего особенного.
А где ты остановился?
Я еще не знаю.
Ты не ответил на мой вопрос.
Что Кити?
Узнаю коней ретивых
по каким-то там таврам.
Юношей влюбленных
узнаю по их глазам.
- Вот зачем ты приехал!
- Догадываешься?
Как ты смотришь на это?
Я?
Я бы ничего не желал, кроме этого.
Ты думаешь, что это возможно?
Думаю, что возможно.
А отчего же невозможно?
Если ты захочешь их увидеть,
приезжай на каток.
От четырех до пяти.
Кити там катается.
Ты ее обязательно увидишь.
Я за тобой заеду.
Я сейчас видел Лёвина.
Он приехал из деревни.
- Ты знаешь его?
- Да, мы знакомы.
Это честная, правдивая натура.
Золотое сердце.
Он приехал, чтобы сделать
предложение моей свояченице.
- Кити?
- Да.
Я думаю, что она может
рассчитывать на лучшую партию.
Конечно! Но он так давно
влюблен в нее. Мне жаль его.
Да, это тяжелое положение.
А ты кого встречаешь?
Хорошенькую женщину.
Вот как?
- Сестру Анну.
- Ах, это Каренину.
- Ты знаешь ее?
- Кажется, да... Не помню.
А мужа ее, Алексея Александровича
Каренина, зятя моего?
Да его весь мир знает!
Я слыхал, что он умный,
влиятельнейший человек.
Замечательный человек.
Немножко консерватор, но славный.
Получил телеграмму?
- Как доехали, маман?
- Все хорошо.
Это Каренина.
Ее муж со мною посадил
и я очень рада была.
А ты, говорят,
часто бываешь у Щербацких.
Это что же, идеальная любовь?
Я не понимаю,
о чем вы спрашиваете, маман?
Что ж, нашли брата?
У Анны Аркадьевны сынок,
она с ним не разлучалась
и мучается, что оставила его.
Извините, я не узнал вас.
А я узнала.
Мы всю дорогу говорили только о вас.
- Вероятно, это было скучно.
- Напротив!
Я не видела, как прошел день.
Сторож не слыхал.
Поезд подавали назад.
И его раздавило на два куска.
Какой ужас!
Если бы ты