налево" - повернулся налево. "Шагом марш" - пошел. Куда, зачем? Там знают куда. Идешь, главное в ногу, думаешь о своем. - И о чем же ты думал? - Небось о том, как хорошо на "гражданке" было. Да ну, не до смеха. Может я чего не понимаю? Раньше я знал, что можно, что нельзя, а теперь... Говорят: "больше самостоятельности, больше инициативы". А где граница этой самостоятельности? Сегодня я проявил инициативу, а завтра меня за нее по шее. - Невеселые шутки. - А я серьезно, устал. Ты отказываешься поощрять незаконные сделки, тебя еще называют консерватором. - А ты и есть бюрократ. - Ну вот, видишь! Какая самостоятельность, если вот ты бюрократ или бездельник, а я тебя с завода убрать не могу. По судам затаскаешь. Так вам только волю дай, вы же на голову сядете. У меня за год недели не было, чтобы какая-нибудь комиссия нервы не трепала. Привык даже. Два дня нет никого - уже скучно. Сам у себя не хозяин. - Видали? - Что ты видал? Балашова? Это он с виду такой тютя. Ходит, меланхолик вроде. А ты знаешь, сколько он мне крови попил? Явился на готовенькое. А когда я на завод пришел, мы ложки штамповали. Дырки в дуршлаге сделать не умели, на весь завод - полтора инженера. А сейчас - конструкторское бюро, реконструкторское. Ты одного Балашова видал, а у меня их тысяча. Вот и покрутись, как я кручусь. И план, и качество, И чтоб работяги были не в накладе, и без дополнительных капиталовложений. Давайте лучше о бабах. Надоело, ей-богу! Эх, Ваня! Все вы так рассуждаете. Вам бы гроши, да харч хороший. - Меню смотрели? - Подождите. - Бутылочку коньяку... - Лучше водки. - Слушайте меня. - Мне все равно. У нас спиртного не бывает. - То есть как? - Вот так! - А пиво есть? - Нет. - Что ж у вас есть? - Пунш, коктейль, сухое вино. Давайте коктейли. - Все? - А что еще? Разве так в ресторан ходят? Тут и магазин рядом... - А разливать под столом, как эти? - Да ладно. Тут курить хоть можно? - Пепельницы стоят. Чего ты смотришь? Не узнаешь, что ли? - Где ж твои усы, Вань? - Усы? Чтой-то путаете, гражданин начальник. Не было у меня усов сроду. Растут хреново. У Дубинского были усы. - Склероз? - А у тебя? Тоже. Ничего, скоро уйду на пенсию, участочек у меня за городом. Электричество есть. - Коровы нет? - Нет. - Обзаведись. И курями. - Иди-ка ты, Ваня. - А сколько у тебя детей? - Двое. Мальчик и девочка. - А у тебя, Иван? - Четверо. Электричества у нас на даче нету. - А дача где? Дачи тоже нет. Мы на лето к теще в Воронеж ездим. На поезд не опоздаешь? Что за черт! Стою там на кладбище, умом понимаю, что Валька Матвеев лежит, а до сердца не дошло. Будто вовсе не его хоронят. А Валька должен подойти. Помните, как он ходил - вразвалочку. То-то и оно, что больше уже не подойдет. Никогда. Ну что, братцы новобранцы, по домам? Время-то еще детское. Может, ко мне домой поедем? Купим мяса хорошего, я сам приготовлю. - А что? Помните ту лошадь? - Да ну тебя, Иван. Мне надо домой заехать, чтобы атмосферу не накалять. Тогда что ж... Значит посидели, потрепались... Все? Ладно, бывайте. Стой! Ну что ты, дундук малахольный, я ж говорю - поехали. - Я ведь как ушел с вечера, так... - Мы тебе справочку дадим, что ты мужественно сопротивлялся. - Она у меня с понятием, но заедем. - Пошел сдаваться. - Давай. А Сережка на горшке по паркету елозиет. Кто тебе разрешил инструменты без спросу брать? А Лешка и ключи твои взял. Что ты за фрукт у меня растешь? Тебя в школе лупят? - Лупят. Значит мало. Что ты, Люба? Ты же знаешь, схоронили Матвеева. Потом посидели немного. Сейчас к Дубинскому поедем на часок. Ребята в машине ждут. Ты чегой-то там? А ну вылазь! Прилип, бродяга. Да ты еще и симулянт, парень. Чего ты, в самом деле? Ну что я, напился или что? Хочешь не пойду никуда. Только неудобно. Ты бы Харламыча видела. Важный. Леша Кирюшин. Дубинский там. Понимаешь, вышли с кладбища, на душе муторно. Вальку-то, больше всех любили. Стоим, ------------------------------ Читайте также: - текст Никогда не сдавайся - текст Крики - текст Брат 2 - текст Семейка придурков - текст День Сурка |