немедленно будете
отправлены обратно в тюрьму.
Простите, но буй было решено
поставить на расстоянии от
берега для того, чтобы ваше решение
было абсолютно обдуманным.
Спасибо.
На воде! Ибо на воде
вы его хрен разобьете.
Ты чего, Иван Георгиевич?
Радуюсь.
- Пойду, антифриз солью.
- Что?
Молодость вспомню,
а ты место придержи.
Колонисты, вам разрешается
снять наручники,
по номерам на бирках найдете.
Восемнадцатый!
Тридцать восьмой! Пятнадцятий.
Топоры берите! Топоры, топоры берите!
Сто сорок второй!
Бежим!
Всем стоять! Стоять, я сказал!
Ну-ка ключи сюда, быстро!
Быстро, я сказал, ключи!
Давайте по-хорошему, господа колонисты -
сначала мы снимаем железо, потом вы.
Ключи отдал мне, отдал мне ключи!
Международные дурачки
оставили все необходимое.
Топор красивый, но тупой.
Ну-ка сели все быстро, сели!
Давайте ключи сюда, бросайте ключи.
Собрали все ключи.
Слили антифриз.
Если повезет, у нас будет три
месяца передышки.
В лодку.
Лучше всех убить,
потом отдохнуть, потом идти.
Али, надо всех убить.
Лодки на воду, быстро, бежим.
Нам здесь делать больше нечего.
Только гомик один говор,
выходи, где ты?
И тот, кто нашего земляка
завалил, где?
Выходи тоже. Я долго ждать не буду.
Ну-ка все посмотрели на меня, все!
Начнем с этого. Встал!
Топор! Рубите всех! Всех!
Толян! Слышишь, Толя!
Давай я буду начальником
склада, а?
Отцепись.
Ну чего ты как этот...
Знаешь, что я тебе приготовил?
Инструментарий, закачаешся!
Идем! А-а!
Пользуйся! Все твое!
Обезьян, слушай, давай я
буду начальником склада!
Договорились!? Ну все.
Эй, я буду начальником.
Открой.
Правильно.
Я начальник.
Мало набрал, Иван Георгиевич.
Люди говорят, нам
здесь три месяца жить.
Ладно, пошли места занимать.
Три месяца - не один день.
Лучше у окна. Или возле печи?
Ты что, думаешь, чеченцев перебили,
то теперь на всех лежанок хватит?
И матрацов, и подушек, а?
Наверное, у них продумано.
Оставили все необходимое для жизни.
У кого там что продумано?
У кого что продумано?
Умному человеку разве придет в голову
нас здесь без охраны оставлять?
Миром правят дураки.
Это, я это еще в детстве
понял. Пойдем?
Посмотрите, как вам здесь?
Прохладно?
Ничего, костер разведем, согреемся.
Вот ты где, Иван Георгиевич.
А я думал, тебя
убили, а потом, думаю
- чего тебя убивать, если
ты в барак не сунулся?
Ты что, меня испугался,
а, Иван Георгиевич?
Чего молчишь?
Кого же еще бояться,
если не тебя, Николай?
А в тюрьме почему не боялся?
Там охрана была, и ты знал
- в случае чего в карцер
посадят, а в карцере плохо.
Ты же не псих, Коля.
Не псих. Психов пожизненно не
сажают - их в больницах лечат.
А я тебе рад, Иван Георгиевич.
А у нас, а у нас смех такой
- на второй день все продукты
мыши сожрали, даже лук.
Может, видел - бегают такие
мыши, крысы.
Лемминги.
Точно, они.
Как не прячь еду, хоть камнями
завали, все равно сгрызут
вместе с упаковкой, а потом
фольгой срут и целлофаном.
Слушай, Иван Георгиевич,
пригласи в гости, а?
Я хорошо буду вести себя.
Сегодня хорошо, а завтра
кишки на шею намотаеш.
Не намотаю, зачем мне это?
Не знаю, зачем людей убивал?
Глупым был.
А кишки разматывал
из любопытства.
Вот, соль - последнее,
что у меня осталось.
Хорошо, принеси еще дрова.
Я, я в учебнике
по биологии прочитал,
что у человека длина кишек
около четырех метров,
в частности, длина тонкой
кишки двести семьдесят
сантиметров и толстой где-то
около полутора метров.
- Началось.
- Чего?
Ничего, рассказывай.
Ну, вот. Самая длинная из тонких
кишек, которую я размотал,
она была где-то приблизительно
сто семьдесят сантиметров,
а толстая где-то около восьмидесяти.
Обычно позвонки попадалися
до метра, а толстые и совсем
сантиметров по тридцать.
Или я неправильно разматывал, или
в учебнике по биологии наврали.
Короче, никто из потерпевших не мог
похвастаться, что длина его тонкой
кишки - двести семьдесят сантиметров,
а толстой - хоть бы сто пятдесят.
Но еще я выяснил, что от роста