отлетим.
А если повезет, придем,
а там нет никого,
поубивали друг друга.
Или осталось человек пять.
Мы их убьем легко, легко.
Шевелитесь, не останавливаться!
Разве не понятно, что ли?
Кто остановился, то последний,
а последний, значит, мертвый.
Все люди рождаются свободными и
равными в своем достоинстве и правах.
Они наделены разумом и совестью.
Всем встать.
Шашлычками пахнет.
Помогай, бери мешки и пошли.
Попробуем, что колонисты
употребляют.
Ты меня осуждаешь, а,
между прочим, не я этих людей убил.
Все равно мыши сгрызут.
Вставай, а то и нас зажарят.
Закончили прогулку!
Четвертый сектор - на
месте, остальные - в барак!
Мухой подпрыгнули, твари,
последний - мертвый.
Последний - мертвый!
Такой у нас порядок, господа.
Гражданин начальник, разрешите
приризать: он сейчас сдохнет.
Давай. давай. Две минуточки полежу,
и домой, домой.
Иван Георгиевич, вставай!
Ты что, не слышишь?
Вставай, Иван Георгиевич,
вставай, вставай!
Вставай! Вставай, я прошу тебя!
Начальнику, отдай их нам!
Башар, ты с огнем следишь?
Пепел летит.
Кого-то поймали?
Поймали колониста Скачкова
по прозвищу Сыпа,
который разыскивается за кражу
продуктов питания.
Мы думали, он сдох,
а он друга себе нашел.
А кто у нас друг?
Не знаю, господин начальнику.
Это Жилин. Давай я его к нам
подтяну, подлечить его надо.
Тебя спрашивали, лунная морда!
Еще раз пасть раскроешь без
разрешения - дерьмом набью.
Попался, крыса.
Ушел из сообщества, жил сам
один и продержался два месяца.
Опасный человек, хитрый.
Определи его во вторую категорию.
Да и его, конечно, тоже.
В третий сектор. Пусть пару
дней голодными побегають.
Ты, обезьян, совсем обнаглел.
Смирно, встал, шапку снял.
Он с нами на корабле в одной клетке
сидел и тебя от Чичы спас.
Тебе сказали - шапку сними.
Я перед господином начальником
снимаю шапку,
а он не снимает, поставьте
этого выродка раком.
Мы так никогда порядка не добьемся.
Чего остановились, сами
побегать хотите?
Хватит! Позже.
Стоять! Гнида.
Один труп, на тридцать ртов -
это же смех.
В лучшем случае, семьдесят
килограммов чистого веса.
Минус скальп, ногти,
челюсти, деоьмо в кишках.
Человек вообще - такая гнида:
процентов на двадцать
состоит из того, что
даже на бульон не пойдет.
Я людей пожирать не буду.
Сегодня не будешь - никто
не даст. И завтра - тоже.
Дурак Сипа, ходить не можешь -
а туда же, в первую категорию.
Меня во вторую Обезьян сунул,
а меня за что, чем я хуже тебя?
А был бы в первой - жил бы,
нужды не знал, жил и радовался.
- Не останавливаться, а ну пошел!
- Сука.
Там и чай, и сигареты,
и раз в три дня банка
тушеного мяса, а мог членом
совета вообще стать.
Там тушеное мясо каждый день
дают, жри не хочу.
Все на бабах резиновых женились,
целуются с ними,
понимаешь, общаются.
- Да заткнись ти.
- Да сам ты дурак!
Зря ты меня, Иван Георгиевич,
из пещеры вытащил.
Лежал бы... замороженный, твердый.
Меня бы мыши грызли.
А я бы ничего не чувствовал.
Потому что был бы уже в
аду, пытки выдумывал.
И ждал бы, когда эти
суки ко мне попадут.
А чего тянуть? Прикинь:
сажаем Обезьяна голой
задницей на бочку, запускаем
туда сотню наших мышей.
Ну сначала он кричит,
дня два, а потом мыши.
Завершить прогулку!
Первый сектор на месте,
а остальные - в барак!
Мухой, мухой подпрыгнули,
твари, мухой.
Последний - мертвый!
Мухой, мухой!
Пошли!
Мухой!
Последний - мертвый, господа!
Расступились!
Не надо, не надо,
не надо, не надо.
Не надо, не надо,
не надо, не надо!
Мама. Мама. Дорогая мама.
Крепче вяжи.
Воды мне дайте.
Воды. Дайте воды.
Есть здесь люди, а?
Первый сектор, хотите
без обеда остаться?
Ну, разобрали!
Ну что, Махов вкусный был?
Пересолили.
А ты чего, Моряк, с Маховым,
дружил, что ли?
Какие тут товарищи.
Слышь, ты не злись на меня,
переклинило меня тогда.
С голодухи на вас бросился.
Бунтовать собираетесь?
Завтра откажемся бегать.
Скажем Обезьяну, что
поплывет буй чинить.
Обезьян не даст буй чинить,
он сейчас у