Пепел и алмаз
Перевод: Ю. Сладковский (sysadm)
Субтитры: @l gara
Стихотворение Ц. Норвида
в переводе Алексея Цветкова
Слушай! А кто этот
мужик-то? Что-то я забыл.
Щука.
Что это?
Секретарь воеводского отдела
ППР (Польской Рабочей Партии).
Простите...
Отвали.
Простите, не могли бы
Вы открыть часовню?
Видишь, закрыто?
Беги.
Мачек!
Чего тебе?
Едут!
Мачек!
Спокойно. Ждали и на
более серьезных делах.
Быстрее! Муравьи холерные!
Беги, беги отсюда! Иди!
Господа, быстрее!
Уже... Едут... Машина...
Бери документы. Документы!
Нет документов.
Разрази тебя гром.
Господи Боже. Бежим. Бежим!
Стой! Ну стой же!
Ну, подожди!
Ну же, быстрее!
Что случилось?
Двух наших убили.
Вот что случилось.
Смолярский, с цементного завода,
член совета учредителей.
А этот?
Тоже с цементного. Гавлик,
молодой парень, не старше 20 лет.
Неделю назад вернулся из Германии, с работы.
Вернулся. За смертью.
O! С той стороны стреляли!
Займемся же этим мы. Мы вдвоем
должны были тут лежать вместо них.
Думаете?!
Ясное дело.
Однако это неважно.
Кажик, иди сюда, посмотри.
Простите, товарищ...
Моя фамилия Щука.
Так, значит, Вы и есть тот
секретарь Комитета Выборового,
который должен был к нам приехать?
Да, именно.
Хотел бы Вас кое о чем спросить.
В конце концов, не только я один, мы все!
Скажите мне, товарищ, как долго
такие люди должны будут гибнуть.
- Это же не первые!
- И не последние.
- Это Вас поражает?
- Каждый хочет жить!
Мало нас погибло за все эти годы?
Знаете, что Смолярский потерял двух сыновей?
Одного в 39-м, а другого
в 43-м немцы здесь расстреляли.
А теперь и сам тут лежит.
За что?
Кто его убил?
Поляки?
Скажите, сколько еще это будет продолжаться?
Я был бы плохим коммунистом, товарищи,
если бы утешал вас, как наивных детей.
Конец войны - ещё не конец борьбы.
Борьба за Польшу,
за то, какой должна быть
наша страна, только началась.
Сегодня...
Завтра...
Послезавтра...
каждый из нас может погибнуть.
Ну, ладно. Мы Вас понимаем.
Но что мы должны сказать дома его жене?
Что мы можем сказать?
Сложно мне об этом говорить, товарищи,
поскольку я отлично знаю,
что эти пули были предназначены мне,
а не этим двоим.
Выше головы!
Надо делать свое дело,
пока человек жив. Вот что важно.
Передаем известие чрезвычайной важности!
Сегодня, 8 мая, в столице
Германии Берлине
главным немецким командованием
был подписан акт о безоговорочной
капитуляции Германии.
От немецкого командования
акт о капитуляции
подписали Кейтель, Фридебург и Штумпф.
Для утверждения акта от
командования Красной армии
свою подпись поставил маршал
Советского Союза Жуков.
Для утверждения акта от союзных
войск маршал авиации Теддер...
Ну, что с ним? С ним?!
Сказал же. Уже должен быть.
Слушай, а откуда у него эта информация?
От его шефа.
А кто его шеф?
Президент города.
Этот кретин его секретарь.
Это он так, на два фронта?
Не выношу таких комбинаций.
Слушай, а он надежный человек?
Что есть надежного в наше время?
Посмотри, весьма неплохие танки.
Польские танки идут в бой.
Вот он.
Смотри, смотри...
Здравствуйте.
Ты опоздал. За тобой "хвост"?
Нет, просто переодевался.
Ты что, женишься?
Нет, чего вдруг? Голова
раскалывается. Вот, пожалуйста...
Дай мне это.
Плохо видно, слишком светло.
Слушай, Анджей,
лучше не рассчитывай больше на меня,
если речь идет о подобных историях.
Ладно, не бойся.
Нет, ну какая-то информация -
пожалуйста, но такого... нет.
Не забивай голову ерундой.
- Мачек!
- Чего тебе?
- Идем.
- Куда идете?
Мы приглашены на банкет.
Не дурите!
Не переживай, я знаю, что делаю.
Незачем рисковать!
Не морочь мне голову.
- Пока.
- Пока.
- Мое почтение.
- Здравствуйте.
Ооо. Кого я вижу!
Мое почтение, моё почтение...
Каким ветром Вас сюда занесло?
Служба, господин Котовиц.
А, понимаю. Банкет, да?
Вы ищете директора Слупку?
Да, да, именно.
Ну, там Вы его точно найдете.
А... архидело.
Это я Вам говорю.