artizbaИсландский институт
генетических исследований
Орн, меня уволят, если ты
сейчас же отсюда не выйдешь.
Подожди. Дай мне всего минуту.
Извини. Я обращался
в комитет защиты данных.
Сейчас?
Да.
Я думаю, тебе было бы полезнее
посидеть здесь, с нею,
и дать врачам заниматься своим делом.
Что говорят врачи?
До завтра.
Я приду рано утром.
До свидания, милая Кола.
Постарайся отдохнуть.
Папа, а где мама?
Ушла домой.
На Рождество?
Нет, мы отложим Рождество на потом,
когда ты вернёшься.
А когда это будет?
Постарайся заснуть, дорогая.
Но я не могу закрыть глаза.
Спеть тебе колыбельную?
Да.
Спи, моя малютка...
Мирин
(Суровый Город / Город Склянок)
Где ты?
Что ты делаешь?
Что ты наделал!
Шеф просил тебя заняться этим делом.
- Он разве не на больничном?
- Нет, не сегодня.
Он на Северном болоте.
Тут под боком?
Сигурдур Оли уже там. Он следит,
чтобы никто ничего не трогал.
Лучше бы они следили за Сигурдуром Оли.
- Кто нашёл тело?
- Какие-то соседские мальчишки.
Какой мерзкий запах.
Типичное исландское убийство.
Грязное и бессмысленное.
И никаких попыток спрятать улики.
Давно он так лежит?
Я бы сказал, дня два.
По запаху - скорее два месяца.
Хольберг.
Необычная фамилия.
Простите... Простите!
Можно вас на два слова?
Это насчёт убийства в подвале.
Я совсем не знал этого человека.
Я насчёт Хольберга...
Я говорил с ним всего несколько раз.
A насчёт этой вони в подвале...
Это давно так?
Летом было хуже.
Дом стоит на болоте.
Вы не замечали у него
каких-нибудь посетителей?
Нет, он ни с кем не общался.
Видел здесь на днях одного мрачного типа.
- Можете его описать?
- Нет, я был пьян.
- Мне пора. Я должен успеть на самолёт!
- Куда это вы?
- Вы бывали в Стокгольме?
- Нет.
Ужасное место!
Aудур...
Боже всемогущий,
даруй мир усопшим
и утешение живущим.
Доброе утро.
Или не такое уж доброе...
Эрлендур!
Кажется, это снято старым
русским фотоаппаратом, "Хольгой".
Aудур было всего 4 года,
когда она умерла.
Моя дочь звонила?
Нет.
Хольберг родился в 1937 году,
жил в КЕфлавике.
Последние несколько лет работал
водителем грузовика.
А семья у него какая?
Нет семьи. У него была сестра,
но она рано умерла.
- Сколько лет ей было?
- Шесть.
Его квартира выглядит
убежищем унылого старпёра,
который всю жизнь жил один.
Да?
Есть что-то от патологоанатома
или криминалистов?
Пока нет.
У Хольберга были дети?
Нет, согласно отчёту.
Ты не находишь это ненормальным,
фотографировать могильный камень?
Нет ничего нормального в том,
чтобы хоронить ребёнка.
Папа!
- Привет, Ева.
- Привет, папа.
У меня нет никаких денег.
Ну, двести! Это немного.
Дай мне двести.
Ты не больна?
Ева, что с тобой?
Дай мне денег и я скажу тебе.
- Что-то случилось?
- Ну, хоть 100?
Только не говори мне, что ты беременна.
Как?
В каком смысле - как?
Тебе нужны детали?
Я не могу говорить с тобой
в таком состоянии.
Я не знаю, что случилось.
Просто это случилось.
- Где ты сейчас живёшь?
- Я должна переехать.
- Ты должна завязать с наркотиками.
- Я не могу.
Я тебе уже всё сказала.
Ты должен мне двести.
- Дай мне деньги.
- Чтобы твой ребёнок стал наркоманом?
Как ты можешь называть это ребёнком?
Никакой это пока не ребёнок.
Кто отец?
Назначение этой базы данных -
собрать генетические сведения
всего населения Исландии
и использовать полученную информацию
для нахождения новых
медикаментозных лечений,
облегчения страданий и
предотвращения болезней.
Но этично ли подобное
использование личной информации?
Это сложный вопрос, но я считаю,
что облегчение и лечение болезней
является достаточным оправданием
использования личной информации.
Данные о генетических заболеваниях
нельзя считать только личной информацией.
Это данные о болезнях, которые передаются
из поколения в поколение, что
представляет собой социальную проблему.
Только что пришло письмо
из комитета по защите данных.
Спасибо.
Я уверен, что по моей линии
не может быть никаких следов этой болезни.
Никто из нас даже