Игнат Иванович будет
спонсировать наш новый спектакль.
Вам спасибо.
Спасибо, что сохранили искусство.
И нам простым зрителям, ну...
В общем, я признателен.
И приглашаю всех, как водится...
Пей, Серёжа, а то я обижусь.
Правда, я не могу, я директору
обещал, слово дал.
Это ты, молодец. Слово, его
держать надо. А со мной выпей.
- Со мной можно.
- Константин Сергеевич, я не могу.
Ты русский человек?
Я тебя спрашиваю, ты русский человек?
- Да я...
- А?
...не пьющий русский человек.
Штрейкбрехер ты,
а не русский человек.
Ты пойми...
это ведь не мне, это тебе со мной
надо выпить, чтобы я снял стресс...
после сегодняшнего свинарника,
в котором мы играли.
Что бы в следующем сыграл так же
легко, ярко, влюбляя в себя публику.
Ну, чего легче стало?
А сейчас, я хочу произнести тост.
За наш новый спектакль
"Плоть или вампиры навсегда".
Отличная современная вещь.
Это будет настоящий, ну в общем то,
что хочет видеть простой зритель.
Вот, вот.
Секс и ужасы.
А потому что надоело притворяться,
что людям это не нравится.
Нравится.
Ничего стыдного в этом нет.
Я сам поставлю.
Без всяких этих вот - творческих.
Мы здесь такое устроим!
А я в детстве тоже зайца играл.
Но пасаран!
Василиса, Василис!
Садись детка.
- Да я пошла уже.
- Да садись.
Поклонник, что ли?
- Типа того. Фанат.
- Подождёт.
Нет у нас молодых героинь,
нет совсем.
Приходят в театр, начинают пить,
курить, да по мужикам.
Стыда совсем нет. А через несколько
лет и взглянуть не на что будет.
- Спасибо. До свидания.
- Выпьем?
Ребята... я вас всех, всех...
...приглашаю к себе на теплоход.
На уикенд, вместе!
И это как это...
Распрягайте, хлопцы кони!
А вы были когда-нибудь за кулисами,
в сердце театра?
- Нет?
- Нет.
Вот она святая-святых
актёра - гримерка.
Здесь он остаётся
наедине с самим собой,
со своею душой, со своим талантом.
Здесь он проводит бессонные ночи,
мучается, страдает.
Но, когда актёр получает свою роль...
...он расцветает,
Он распускается как цветок.
Всё, что тлело в его душе на огненных
янтарных жаровнях.
Долгие годы, холодные ночи,
жаркие дни,
выплёскивается наружу, вся страсть,
словно вулкан,
словно раскалённая магма
извергается из него и поглощает всё.
Всё! Всё.
Давайте голыми искупаемся, а?
Ну, дайте выпить русскому человеку!
Совсем потеряли мы Вас, Игнат Иваныч.
Да, я сам себя потерял.
Очнулся, думаю... кто я?
Кто я, тварь дрожащая или право имею?
- Это этот, как его?
- Лермонтов Михаил.
Да знаю я, знаю.
- Как колбаса идёт?
- Не очень.
Не привык народ в театре
колбасу покупать.
Народ привыкнет,
не к такому привыкал.
Пусть артисты у тебя в антракте
колбасу покупают. К примеру.
Или как это...
И рассказывают, какая она вкусная.
Глядишь, народ и потянется.
А у артистов денег на колбасу нет.
А мы перед спектаклем
им будем выдавать!
А колбасу потом забирать!
Или деньги, или высчитывать.
Но тут есть, над чем подумать.
В общем, творчески подходить надо,
Лёня, творчески.
Скажите мне, "Пройдёмте
в мой кабинет".
Что?
- Здравствуйте.
- Здрасьте.
Пройдёмте в мой кабинет.
- Этот у тебя Гамлета читал?
- Он больше не будет.
Он исправился, не пьёт.
"Леонид Ароныч, управление
культуры на проводе".
Давай по громкой!
- Алло, прачечная?
- Ты у меня сейчас до юморишь.
У тебя совсем крыша поехала.
Какие ещё вампиры в детском театре?
- Иечка... Исаевна.
- Помолчи!
Молчу.
А тебе, сколько говорить, что
к лимону соль нужна. Ворона.
- Лехайм! Голубушка.
- И ты не болей.
Ну, как там Алёша мой?
Иечка... Исаевна, вы
знаете, как я вас люблю.
Любишь?
У мальчика депрессия.
Он у меня в училище Ромео играл,
а ты, Козла ему подсовываешь.
Бедный ребёнок.
- Так козёл, Ия Исаевна, это ведь...
- Так, всё.
Я Лешку в санаторий на неделю.
Ищи другого козла! Завтра ко мне
в одиннадцать, разбираться будем.
- Служу отечеству.
- А-а-а!!!
- Давай, выпей вторую.
- Я тебе сказал, не буду.
Полечиться ж надо, заболеешь.
Я же для этого.
А-а-а!!!
Повторим?
Ну...
Тут