целая серия этих статей.
Я - толстая кишка Джека.
Я - желудок Джека.
Да, если у мея будет рак, Джек умрет.
После боя, громкость звуков, снижалась.
Что?
И все становилось по силам.
С кем бы ты хотел подраться?
Например, со своим босом.
Правда?
А с кем бы подрался ты?
Со своим отцом.
Я своего не знаю.
То есть знаю кто он. Он ушел от нас, когда мне было шесть,
женился на другой женщине, у них родились дети.
Он проделывал это раз в шесть лет - переезжал
и заводил другую семью.
Ублюдок влез в бизнес.
Он не имел высшего образования, хотел чтобы я получил его.
Знакомая история.
Я закончил университет, звоню ему, спрашиваю, что дальше.
А он говорит: "Устройся на работу."
Мне 25. Опять звоню и спрашиваю: "Отец, что дальше?".
А он: "Не знаю, женись".
Прямо как у меня.
Я не могу жениться.
Я тридцатилетний мальчишка.
Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами.
Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?
Большую часть недели мы проводили как
идеальная супружеская пара.
Но по субботним вечерам мы узнавали что-то новое.
И все сильнее убеждались в том, что мы неодиноки.
Раньше, когда я злился или был подавлен,
я принимался вылизывать свой кондоминиум.
По идее мне следовало бы заняться поисками жилья,
заняться торговлей со страховой компанией по поводу
суммы возмещения ущерба.
Я должен был горевать, лишившись всех этих дивных,
поганых причиндалов.
Но я не горевал.
Основная цель кибернетизации офиса -
повышение продуктивности.
По утрам в понедельник я думал о следующих выходных.
А можно сделать пиктограмму василькового цвета?
Да, безусловно.
Продуктивность - вот что самое главное.
Ведь время - это деньги.
Я уже продемонстрировал это. Тебе понравилось?
Можно проглотить пинту крови, прежде чем тебя вывернет.
Все это и так было самоочевидным.
Мы с Тайлором лишь облекли это в форму.
Это крутилось на языке у каждого, а мы с Тайлором
лишь нашли этому имя.
Хватит, ребята, пора по домам.
Выключи музыку, запри дверь.
Каждую неделю Тайлор оглашал правила,
о которых мы с ним условились.
Господа, добро пожаловать в бойцовский клуб!
Первое правило клуба: не упоминать о бойцовском клубе.
Второе правило клуба: не упоминать о бойцовском клубе.
Третье правило клуба: боец крикнул "стоп", выдохся,
отключился - бой окончен.
Четвертое - в бою участвуют лишь двое.
Пятое - бои идут один за другим.
Шестое - снимать обувь и рубашки.
Седьмое - бой продолжается столько, сколько нужно.
Восьмое и последнее - тот, кто впервые
пришел в клуб - примет бой.
Паренек с моей работы, Рикки, не мог запомнить,
черной или синей пастой надо заказать пушку.
Но тот же Рикки сравнялся с Богом, когда колошматил
метрдотеля из соседнего кафе.
Временами, до слуха доносились лишь жесткие звуки ударов.
Или клокочащие всхлипы, когда бойцу перехватывало дыхание.
Только там каждый понимал, что он живее всех живых,
но бойцовский клуб существует лишь в промежутке
между началом боев и его завершением.
Даже если я видел, что кто-то от души подрался,
передо мной был уже другой человек.
Кто-то в бойцовском клубе - это одно,
а кто-то в остальной жизни - иное.
Мышцы новичка в боцовском клубе походили
на рыхлое тесто.
Через пару недель начинало казаться,
как будто они высечены из дерева.
С кем бы ты хотел подраться из знаменитостей?
Уже умерших?
Все равно. Кто круче?
С Кевином Дейлом.
А ты?
С Шефнером.
Я бы с Уильямом Шефнером.
Все мы стали иначе воспринимать мир.
Оказываясь в разных местах мы заново давали всему оценку.
Я чувствовал жалость к парням, усердно занимававшихся
гимнастикой, чтобы выглядеть так,
как им велят Кельвин Кляйн или Томми Хильфигер.
Мужчина так должен выглядеть?
Самосовершенствование - это мастурбация,
а вот саморазрушение...
Простите.
В бойцовском клубе победа и поражение ничего не значили,
слова не играли роли.
Истерические выкрики звучали
на всеобщем языке пятидесятников.
Бой заканчивался, вопросы оставались неразрешенными,
но ничто уже не имело значения.
После боя