пахать, как папа Карло. О, костюмчик -загляденье, и вроде на тебя сшит. Ну это уж точно в гроб, не к психиатру же на прием в таком ходить. Мальтийский, 320 чеков. Это, считай, 100 долларов. Бакс, говорят, 1 к 20-ти ходит. Итого твой костюмчик, Толик, 2 штуки тянет, не дороговато ли в гроб? – Это для дурдома арифметика. «Известия» печатают, что 1 доллар - 60 копеек. Это у них в редакции такой курс - доллар 60 копеек. Или это для дурдома печатают, а я тебе говорю цены для жизни. Цены для жизни в СССР. Так, эту кишку мы засовываем сюда, а дальше? Дальше эту кишку мы засунем туда. Как она вообще-то включается-то? Потом вода поступает в барабан. Хэ, драбадан! О, турбина! Проверка агрегата. И ни хрена сюда не поступает. Наверное, блокировка не работает. Вставай, касатик, вставай. Ротик открой. И раз, и два, и три, и четыре. И глубокий выдох. Я благодарен тебе, Митя, за все. Я тебе по-мужски благодарен. Ты меня спас, ты ее спас, ты и маленького спас. Ты вообще всех нас спас. Эта створка открывается? Ой, Вова, мы с Митей тоже тебе благодарны. Не будь тебя мы с ним, может, не познакомились бы. Я ведь сюда зачем влезала? Тебе звонить. – Привет тухлым яйцам от свежих! – Заткнись, урод! – Вот с этого у нас все и началось. – Что началось? Вот то, что ты сегодня видишь. А ты пока поживешь у Сашиной бабушки. Она ведь как? Из больницы в санаторий, из санатория – в больницу. А нас туда ее родители не пустят. Ты же их видел. А тебе и спрашивать не надо, залез по лестнице, переночевал и слез. Ты крути, крути, будешь таким же сильным и красивым, как я. Ты, Вова, на тачке, или у тебя за плохое поведение отобрали? Сашенька, ты хотела куда-нибудь поехать покататься, а? Я хотела, чтобы ты сел на тачку и поехал туда, сам знаешь куда. – Куда? – Туда, Вовочка, туда. Грубо, но я тебя прощаю, потому что ты в таком интересном положении. И все-таки я останусь, хорошо? Нет, не хорошо, тебе еще в прошлый раз Плевакин велел документ принести. Принес? А что у тебя там написано? Кто твоя жена? Кто твои дети? Где ты прописан? А у него документ есть. Что она его жена, что у них будет ребенок, я сам был свидетелем и моя подпись стоит в этой книжке. А что ты сюда прикандэхал? Что, из дома поперли, да? Иди ко мне на пол ночуй. Не надо. Пойдем лучше в машине докопаемся. Мне кажется, ты последний раз верно кишку засовывал. – Вы что, вправду расписались? – Да. – И что у него, вправду миллион? – Два. Один звонок, это ко мне. Наверное, из дурдома. – Здравствуйте. – Здравствуйте. Я не знаю, к кому мне обратиться, но мне нужен Владимир. – Проходите. Раздевайтесь. Куда прикажете пройти? Здравствуйте. Вовик, пожалей меня. И Вы, пожалуйста, пожалейте меня тоже. У нас как-то пошло кувырком в одночасье, рассыпалось. Я знаю, что я сам виноват, но мне себя не жалко, жалко девочек, жену, дочку, внучек. А мундир я сознательно надел. Вовик, я торжественно тебя прошу, вернись, поимей уважение к моей глупой лысине, поимей уважение к моим пусть смешным, но заслугам. Товарищ, Вы не волнуйтесь, Вы лучше вон, соку глотните. А я Вам торжественно отвечаю, ты сколько лет, гад, меня ручонкой за глотку держал? Дочку твою поцеловал? Женись! Женился – рожай! Одного родил – второго рожай! Чтоб узы крепче были. – А тютьча? – Чего? – Я говорю, а чувства? – Какие чувства? Да мне эти чувства через уши выдуло давным-давно. У него концы в КГБ, он на мне, как на ниточках играет. Говорит: Танцуй! И я танцую, я танцую. Говорит: Я устал, а я спать ложись. Захочет в Шереметьево-2 через дипломатическую стойку без досмотра пропустит, а не захочет – на стройки народного хозяйства в Мухосранск засунет. А самому слабо в Мухосранск? После баобабов? В Мухосранске работать некому, а вас там по 5 человек на каждую пальму. Ну и что ты молчишь? Тоже мне муж – объелся груш. Скажи ему, чтобы он катился отсюда. Что ты молчишь? – Ничего, что я курю? – Плохо, очень ------------------------------ Читайте также: - текст Женщина и паяц - текст Кабинет доктора Калигари - текст Моя собачья жизнь - текст Вальсирующие - текст Всплеск |