бесполезной.
За 5.000 долларов можно было купить только пару башмаков.
«Колониальные расписки» работали, поскольку их выпускали ровно столько,
сколько было необходимо для обеспечения торговли.
Теперь же, как в свое время сокрушался Джордж Вашингтон,
за телегу денег едва можно было купить телегу провизии.
В наше время сторонники обеспеченной золотом национальной валюты
приводят этот период Революции как доказательство
ущербности «условной» валюты.
Однако не стоит забывать,
что эта же валюта так прекрасно себя зарекомендовала
за 20 лет до того, во время мира, что Банк Англии
заставил Парламент объявить ее вне закона.
БАНК СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ
Ближе к концу Американской революции Континентальный Конгресс,
собравшийся в Индепенденс Холле, Филадельфия,
очень нуждался в деньгах.
Поэтому в 1781 году он позволил Роберту Моррису,
отвечавшему в то время за финансы,
открыть частный центральный банк.
Моррис был богатым человеком, ставшим еще богаче в
течение революции благодаря военным поставкам.
Новая организация под названием Североамериканский Банк
была сделана по образу и подобию Банка Англии
ей так же разрешили производить банковские операции
с частичным покрытием.
Т.е. банк мог выдавать в кредит деньги,
которыми он не располагал,
а затем начислять за их пользование процент.
! ! Если бы это сделали вы или я, нас бы осудили за мошенничество ! !
Согласно уставу банка частные инвесторы должны были выложить
400.000 долларов взносов в уставной капитал.
Но когда Моррис не смог набрать эту сумму, он незамедлительно
пустил в ход свое политическое влияние,
чтобы взять кредит золотом у своих друзей-банкиров в Европе.
Затем он ссудил эти деньги себе и своим друзьям,
чтобы реинвестировать их в уставной капитал.
И, так же как и Банк Англии, новый банк приобрел монополию
на выпуск национальной валюты.
Связанные с этим опасности не замедлили дать о себе знать.
Стоимость американской валюты продолжала снижаться.
В результате в 1785 году, 4 годами позже,
банковская лицензия не была продлена.
Во главе сил, ратовавших за отзыв лицензии у банка,
встал сенатор Уильям Линдли из Пенсильвании.
Он дал объяснение проблемы следующим образом (цитирую):
«Данная организация не имеет никаких принципов,
кроме алчности и никогда не изменит своего отношения…
на увеличение процветания, власти и влияния государства».
Но стоявшие за проектом Североамериканского банка лица
- Александр Гамильтон, Роберт Моррис и
президент банка, Томас Уайолин
сдаваться не собирались
Всего через 6 лет, Гамильтон, ставший Секретарем Казначейства,
вместе со своим наставником Моррисом,
протолкнул законопроект о новом частном банке
через заново избранный Конгресс.
Теперь он получил название Первый Банк Соединенных Штатов и
Томас Уайолин снова стал его президентом.
Все осталось по-прежнему, сменилось лишь имя банка.
Конституционная Конвенция
В 1787 году руководители колонии собрались в Филадельфии,
чтобы внести изменения в никого не устраивавший Устав Конфедерации.
Как мы уже писали, и Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон
были непримиримыми противниками частного центрального банка.
Они стали свидетелями проблем, вызванных вмешательством
Банка Англии, и повторения подобного не желали.
Как позже выразился Джефферсон:
« Если американский народ позволит частному центральному банку
контролировать эмиссию своей валюты,
то последний сначала с помощью инфляции, затем дефляции, банков
и растущих вокруг них корпораций, лишит людей всей их собственности.
И может случиться так, что однажды их дети проснутся
бездомными на земле, которую завоевали их отцы».
Во время обсуждения будущей денежной системы страны другой
из отцов-основателей США, Губертон Моррис,
метко определил мотивы собственников Североамериканского банка.
Он возглавлял Комитет, который готовил окончательный проект Конституции.
Он хорошо знал мотивации банка.
Вместе со своим старым коллегой и начальником Робертом Моррисом,
Губертон и Александр Гамильтон были людьми,
которые в