Осанна, гей, санна, санна, санна, о,
санна, гей, обратись сюда.
Иисусе наш — положись, уважь,
осчастливь нас, о Суперзвезда!
Что ты ворчишь попусту на люд?
Вопли те унять никто не в силах.
Позакрывай все рты — с того не станет тише:
и камень, и скала подхватят гимн.
Осанна, гей, санна, санна, санна, о,
санна, гей, обратись сюда.
Иисусе наш — защити, уважь,
осчастливь нас, о Суперзвезда!
Пойте ваши песни, но не мне одному,
Пойте их себе и будьте благословенны.
Любой из вас способен
завоевать целое царство.
Любой: глупый, несчастный,
несмышленый, неповоротливый.
Осанна, гей, санна, санна, санна, о,
санна, гей, обратись сюда.
Иисус Христос, ты умрёшь за нас?
Ты спаси нас, о Суперзвезда!
СИМОН ЗЕЛОТ:
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус, с тобой я —
прикоснись, Христосе!
На твоей я стороне —
поцелуй, Христосе!
Разве нет в том, Христос, доказательств,
что теперь ты стал не менее силён,
нежель римский сброд, что грабил край наш
и терзал нас с незапамятных времён?
Иисус, с тобой я —
прикоснись, Христосе!
На твоей я стороне —
поцелуй, Христосе!
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус бесценный!
Видел, как трясусь?
Верю в Бога и тебя —
скажи, что я спасусь!
Иисус, с тобой я —
прикоснись, Христосе!
На твоей я стороне —
поцелуй, Христосе!
Там — тысяч полста голосящих,
как ты люб им всем — услышь.
Всяк из пятидесяти тысяч
исполнит всё, что ты повелишь.
Дай им на тебя молиться,
но чуть усиль их злость на Рим —
ты наберёшь сразу столько силы,
что мы захватчиков сразим.
Ты завоюешь власть и славу
отныне и присно, и присно...
Ты завоюешь власть и славу
отныне и присно, и присно...
Ты завоюешь власть и славу
отныне и присно, и присно...
Ты завоюешь власть и славу…
Аминь!
Ни ты сам, Симон, ни те полста тысяч,
ни Иуда, ни друзья,
ни Израиль, ни Рим,
ни мудрец и ни жрец,
ни бедный Иерусалим —
не поймут, в чем власти суть,
не поймут, в чем славы суть,
не поймут ничуть,
не поймут ничуть...
Если б ты знал, сколько я,
мой Иерусалим,
ты б не был слеп — ты ж закрыл глаза,
ты ж закрыл глаза.
Суетой живёшь ты единой, Иерусалим,
и гибели не сможешь избежать,
не сможешь избежать.
понедельник
ПОНТИЙ ПИЛАТ:
Во сне меня Галилеянин
нежданно посетил.
Подобное лицо бы мог иметь
ловец, попавший в сеть.
Спросил я его, что случилось,
как всё началось;
Опять спросил — он слова не сказал,
как будто не слыхал.
Тотчас — зал полон был
разгневанных людей.
Видать, он враг им был;
с ног сбитый, он упал,
и люд покинул зал.
Тысячи миллионов после
плакали над ним,
и всяк язык упоминал меня,
невесть за что кляня.
Повернись к Иерусалиму.
Приходи в Иерусалим.
Живет во мне Иерусалим,
здесь ты живешь, Иерусалим,
Просим дёшево — налетай!
Высшей марки — приобретай!
Превосходнейших вин испей!
Покупай моих голубей!
Сколько дашь — помогу достать!
Все хватают — не поскупись!
Дам под низкий процент взаймы!
Не останется — торопись!
Просим дёшево — налетай!
Высшей марки — приобретай!
Превосходнейших вин испей!
Покупай моих голубей!
ты можешь получить всё,
Что здесь увидишь.
Никто ещё не уходил разочарованным.
Не пугайся, испробуй меня.
Здесь нет ничего, что бы ты не мог купить.
Сколько дашь — помогу достать!
Все хватают — не поскупись!
Дам под низкий процент взаймы!
Не останется — торопись!..
Мой храм был открыт как дом молитвы,
но превратился в притон ворья.
Все прочь!
Пришёл к концу мой путь.
Дел ещё чуть-чуть.
Отдал сил я за три года —
что за тридцать, что за тридцать.
Посмотри — я слепа почти.
Посмотри — я так слаб и хил.
Верю — ты исцелишь меня.
Посмотри — говорить нет сил.
Посмотри — кожа в язвах сплошь.