Посмотри — прямо с ног валюсь.
Верю — ты мне пропасть не дашь.
Посмотри — в нищете влачусь.
Прикоснись, исцели, Христос!
Прикоснись, помоги, Христос!
Поцелуй, излечи, Христос!
Поцелуй, сделай честь, Христос!
Посмотри — я слепа почти.
Посмотри — я так слаб и хил.
Верю — ты исцелишь меня.
Посмотри — говорить нет сил.
Посмотри — кожа в язвах сплошь.
Посмотри — прямо с ног валюсь.
Верю — ты мне пропасть не дашь.
Посмотри — в нищете влачусь.
Прикоснись, исцели, Христос!
Прикоснись, помоги, Христос!
Поцелуй, излечи, Христос!
Поцелуй, сделай честь, Христос!..
Тут слишком много вас — отстаньте.
Тут меня мало слишком,
нет, не надо — не лезьте!
Сами все!
Засыпай, засыпай и забудь обо всём в эту ночь...
Как должен быть любим он,
чем прельщен — уж не знаю.
Облик свой сменила я.
И все эти дни новым существом
самой себе кажусь.
Как это понимать мне?
чем привлёк он настолько?
Человек как человек;
Прежде столько знала я мужчин —
и он не больше, чем ещё один.
Сдаться ль перед ним, в голос зарыдать,
объяснясь в любви, волю чувствам дать?
Вот до чего случилось дожить —
кто б мог ожидать?
Не покажется ль забавным,
что такое вдруг случилось
с той, кем всю былую жизнь
любовный пыл руководил
менее всего?
Страшусь его.
Вот до чего случилось дожить —
кто б мог ожидать?
Чуть вздумай он признаться
мне в любви — я стушуюсь,
всем существом затрепещу.
Взор отведя, я кинусь прочь,
знать не хотя того —
страшусь его...
Хочу его...
Люблю его...
Вторник
Готов помочь вам, но только знайте — как
мне тягостно пойти на столь постыдный шаг.
Не сразу этот выход я сумел найти;
Я трезво все учёл, рискнув сюда прийти.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!
Прийти к вам — был мой долг.
Я первым разглядел —
Иисус утратил власть над ходом дел.
И, кстати, — Иисус то признает и сам;
Он бы не пенял на мою явку к вам.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!
Анна, ты — верх мудрости и чистоты;
Ведаю, Кайафа, — мне сочувствуешь ты.
Что, раз мы — пророки? Что, раз мы одни?
Кто сделал горький вывод — тот враг мешкотни.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!
Брось предисловья, забудь оправданья.
Скажи обстановку, насколько знаком.
Есть документы — он должен быть схвачен.
Ты знаешь место — мы же закон.
Услуг не оставим без вознагражденья.
Дадим серебра мы — плата вперед!
Нам надо лишь знать, где его взять солдатам...
Не стой лишь толпа там...
Не удерёт!
Прочь — за кровь воздаянье!
О, брось о том думать — с добра ведь дают.
Прочь — за кровь воздаянье!
Лучше взял бы деньжата — уж раз так все ждут.
Употребишь на какую придется
благотворительность — нищим раздашь.
Видна твоя цель нам — и чувства понятны:
то не цена крови — скромный дар тебе,
дар тебе наш.
В четверг ночью вам подвернётся случай:
в безлюдный сад Гефсиманский он направится.
Ловко, Иуда,
добрый Иуда.
Четверг, ночь
Трудности проделанной дороги
тонут в доброй порции вина.
Тише — я хочу подвести итоги...
До зари ночь ликования полна.
Предвкушал в апостолы призвание,
знал — не отступлю перед трудом.
По отставке мы сядем за Писанье,
чтоб о нас вечно помнили потом.
Конец...
Принять его чуть горше от рук былых друзей
Для вас вино и кровь моя — одно.
Для вас что хлеб, что плоть моя — едино.
Конец...
Мою вы пьете кровь,
мою вкушаете плоть.
Памятуйте впредь меня, причастившись их.
Что я, с ума спятил — вспомнят меня, как же —
глупо себе этим льстить!
Лица истуканов — имя моё канет,
стоит мне дух испустить!
Средь вас тут — отступник,
средь вас — мой предатель!
Не я! Кто бы? Возможно ли?
Пётр от меня вовсе скоро отречётся,
трижды отречётся, но то ещё не всё:
один сотрапезник, один мой избранник
предать меня мыслит!
Кончай представленье! Ты знал хорошо, кто.
Так что тебя держит?
Ты сам о том просишь?
Скорей