Помрешь когда?
Ночуй, если хочешь. Хочешь на лавке,
…а хочешь и…
- На лавке!
Да хоть в курятнике!
Всё равно завра скажут, что я тебя…
Вера…
Можно я с тобой лягу?
Полежу, и всё.
Мы ж с тобой лежали до армии –
так ничего и не было.
Ой, чё-то жарко как-то.
Коль, ты чего?
- Коль, ты замерз, что ли? Да?
- Ноги.
- Ноги?
- А сейчас мы тебя согреем.
Вот так вот.
Сейчас будет тепло.
Это что такое? Ниточка.
Колюшка, Колюшка, замерз, мой хороший.
- Ну, как? Замерз?
- Хорошо.
- Коля…
- Шайтан!
Коля, а ты чего?
Я не хочу так. Я не хочу так!
Как? А как? А все так!
А я не хочу.
- А я хочу, чтобы мы женились.
- Женились? - Да!
А когда мы женимся,
тогда у нас будет... "это".
А потом от "этого" у нас будут дети.
Ты будешь их растить,
а я буду их кормить.
Я буду ходить на работу,
приходить с работы. Понимаешь?
А ты будешь меня провожать и встречать –
вот как я хочу.
Понимаешь?
- И че потом?
- Потом?
Дети вырастут, у них будут свои дети.
А мы с собой станем ста-а-аренькими,
вот как бабушка.
Понимаешь?
И старший сын возьмет нас к себе.
И мы от него уже будем
ездить ко всем остальным.
Все нас будут любить,
все нас будут уважать.
- Да… и похоронят рядом.
- Конечно!
Мы же на том свете тоже будем вместе.
Во, видел?
Мне в ад надо! Я давно в ад записалась!
- Аллах милостив, Аллах милосерден!
- Да?
Аллах, Аллах! Заколебал своим Аллахом!
У нас Бог Христос
и святые всякие, понял?!
Аллах – это имя Бога.
Понимаешь? Только имя. Бог один.
- А имен у него много.
- А какое настоящее-то?
А никто не знает. Никто!
А когда узнают, тогда его позовут,
и он придет…
…и всё будет по-другому –
всё станет хорошо, правильно.
Да? А когда будет это?
Не знаю. Никто не знает.
Это будет, обязательно будет.
[Говорит неразборчиво:] Ну, а тебе что,
особое приглашение, что ли?
[Говорит неразборчиво]
[Говорит неразборчиво]
Ой!
А, ладно!
Кто не курит и не пьет –
тот здоровеньким… помрет.
Ой, дура!
Дура! Ой, дура!
Ой, дура так дура!
Ой, дура! Чуть не утонула.
Мамочка!
Аллах акбар!
- Мам!..
- Ой!
- Здравствуйте!
- Ой, батюшка, как я проглядела-то Вас?
О- о-о, кто к нам пришел!
А я не стала говорить.
Боюсь, испугаются, убежали бы.
Кто убежал бы?
- Здорово, Мих!
- Какой он тебе Миша-то?!
За одной партой сидели? Сидели.
Списывать давал? Давал.
Мам, он ведь всем списывать давал.
- Ой, грешен, грешен.
- Да, грешен.
А здесь вот такое про Вас говорят, что
даже, прям, страшно было к Вам идти.
А увидел Вас – и нестрашно совсем,
даже наоборот.
А я думаю: че мать-то суетится?
Даже петуха зарубила.
И всё тайком, тайком.
А мне нельзя.
Как?! Я у бабок спрашивала.
Сейчас же нет никакого поста.
Нашла у кого спрашивать.
Эти старухи,
небось, "Зимний" в 17-ом брали.
Верно?
Сегодня среда, Софья Пантелеймоновна.
А среда и пятница - дни постные.
- В среду Иуда предал Христа,
а в пятницу распяли Спасителя. - А-а-а!
Э! Куда?
Чай вприглядку пила. Было.
Мать на блюдечко кусочек сахарочку
положит, вот такусенький,
…а мы глядим на него и пьем.
Сладко, куда там!
А чтоб питушатину вприглядку…
Я унесу её от греха-то подальше.
Он у нас, батюшка…
Иной раз и не верится.
Проснешься ночью и думаешь:
правда аль нет? Правда!
К господу дорог много,
Софья Пантелеймоновна.
А ты-то, Федор,
в храм ни разу не придешь, а?
Я говорю: "Иди, Федька, иди".
В аду гореть будешь и вспомнишь,
что в храм не ходил.
Ладно, как будто ты много ходишь.
Ты чё это?!
Я это… ада не боюсь.
Я на зоне в кислотном работал…
в чугунолитейном.
Меня этим не запугаешь.
А что для тебя хуже:
когда душа страдает или когда тело?
[С иронией:] Тело, тело...
Гвозди глотал.
А вот когда душа заноет… это…
Так тело твое здесь, в земле, останется,
а душа страдать пойдет.
Души там страдают,
…души.
Так что, приходи, приходи в храм-то.
Да вот еще, батюшка, дерутся ведь
они у меня, смертным боем дерутся.
Может, ты скажешь им чего
или сделаешь чего?
Да ладно, че ты, мам?!
Помоги, батюшка, помоги.
Христом Богом