простым земным радостям,
но я приготовила лёгкие закуски,
чтобы артисты подкрепились в антракте.
Ну и мы с ними заодно.
Сюда.
Они великолепно его исполнили.
Мой муж очень разборчив.
Извини, тётушка, что я тебя прерываю.
Но ждать больше не могу.
Позвольте мне поцеловать руку,
которая так играет Баха !
Перестаньте!
Что за старомодная восторженность?
Это потрясающе, что здесь продолжают
традицию домашних концертов!
Они практически исчезли. Вслед за великими
маэстро умирает и их музыка.
Сейчас слушают только эстраду,
рок и попсу.
Да, вы правы. Таких семей, как эта,
почти не осталось.
Раньше целые поколения ларингологов теряли
силы на последних квартетах Бетховена.
А сейчас в лучшем случае профессора топают
в такт слоновьему рёву Брукнера.
Презирать Брукнера - типичное среди
молодежи заблуждение, господин Клеммер.
Но скажите мне, какое вы имеете
отношение к музыке?
Вы рассуждаете как знаток,
что в вашем возрасте поразительно.
- Ваша тётя говорила, что вы изучаете...
- Слабые токи, профессор.
Он изготовлен между 1620 и 1630 годами
Марселем Пишлером Галлейнским.
Редкий экземпляр.
На нём играют, как на виолончели.
Это разновидность виолы,
его обычно называют квинтоном.
Я однажды нашёл удивительную картину,
где изображён этот инструмент.
Не такой же, а именно этот.
На картине изображён концерт
виола-да-гамба
при дворе герцога Августа Брауншвейгского
младшего.
- Вы что-то хотите?
- Нет.
- Как интересно!
- Посмотрите на них!
Думаете, они хотят побольше узнать
о благотворных последствиях болезни?
Вы читали, что писал Адорно
о "Фантазии до мажор" Шумана?
- Нет.
- Он пишет о его сумерках.
Разум ещё не оставил Шумана, здесь Шуман
накануне безумия. Оно вот-вот наступит.
Он знает, что сходит с ума, глубоко
от этого страдает, но делает последнее усилие.
Это тот момент, когда человек ещё
понимает, что значит потерять своё "я".
- Перед тем, как все тебя покинут.
- Я думаю, вы хороший педагог.
Спасибо.
Вы говорите обо всём так, будто это ваше.
Это редкость.
Просто Шуберт и Шуман -
мои любимые композиторы.
К тому же, мой отец умер
в сумасшедшем доме в Штайнхофе.
Так что мне не трудно говорить
о сумерках разума. Не так ли?
Да. Если вы не хотите есть,
может быть, чего-нибудь выпьете?
Давайте.
Хорошо хоть покормили.
Этот доктор Блонски, помешанный
на инструментах, такой зануда!
А Клеммер, или как там его,
очень прилипчив?
Вальтер учится в университете
на инженерном факультете.
Но к музыке у него способностей
не меньше, чем к технике.
В чём вы можете убедиться, послушав,
как он играет.
Дядя меня переоценивает.
После блистательного выступления
профессора Когут я чувствую себя
вдвойне дилетантом.
Я собирался сыграть опус 33 Шёнберга.
Чтобы мои огрехи не были столь заметны.
Весёлого тут мало, но во время антракта
я говорил о болезни и безумии Шуберта
и Шумана, и этот разговор меня взволновал.
Поэтому я решил вместо Шёнберга сыграть
свой любимый отрывок из Шуберта:
скерцо из "Сонаты ля мажор".
"...мечтают о том, чего у них нет, ликуют
и скорбят. А завтра утром всё рассеется..."
Здесь уже появляется ирония.
Появляется упрямый мещанин.
- Профессор, можно с вами поговорить?
- Пожалуйста.
Анна сказала, что вряд ли вы разрешите ей
играть на концерте в честь 50-летия школы.
Я сказала: "Чтобы стать солисткой,
одного таланта мало".
- Она мало репетирует?
- Ей виднее.
- Она занимается по восемь часов в день.
- Время не в счет, важен результат.
Кроме музыки, для неё ничего
не существует. Посмотрите на неё.
Шуберт - это не шутки. Анна, я не говорила,
что ты не будешь играть на концерте.
Посмотрим, как вы сработаетесь
с вокалистом.
- Извините, я спешу. До свидания.
- До свидания.
Преподавательница права: не будешь
выкладываться - успеха не добьёшься.
Высморкайся! На кого ты похожа !
Добрый день, Эрика. Звонила ваша мама,
просила позвонить.
Я только что вошла.
Ты не сказала, сколько времени
это может продлиться.
- Не знаю. Часа три.
- Я могу