Ты пометил тут крестиком.
Тебе это незнакомо?
Все крестики выглядят одинаково.
Так ты ставил здесь знак
перед судьей или нет?
Я невиновен. Я даже не знаю,
где находится Портелла-делла-Джинестра.
Я сказал все это,
потому что боялся, что они изобьют меня.
Я требую, чтобы подсудимый был допрошен
в той же форме, что и раньше.
Тихо.
Были ли вы знакомы
с тем человеком, за решеткой.
Были ли они твоими друзьями?
Знал ли ты их?
Я никого не знаю.
Я никогда никого из них не знал.
Вы родились и выросли в Монтелепре.
Вы должны кого-нибудь знать,
хотя бы как соседа!
Я вырос в Монтелепре,
но никого не знаю!
Очень хорошо. Убирайтесь.
Парень хорошо усвоил урок.
Еще один крестик.
Впервые вы были допрошены
карабинерами в Монтелепре,
а в Палермо подтвердили
свое признание, верно?
Я ничего не знаю. Я никогда не был
в Портелла-делла-Джинестра.
Это неправда.
Это не то, что вы сказали судье.
Я невиновен, ваша честь.
Я признался, потому что меня избили.
Я невиновен!
Ладно!
Возвращайся на свое место.
За все время, проведенное мною в тюрьме,
я не испытал плохого обращения к себе.
За 110 дней лежания на койке
с завязанными руками и ногами,
я только лишь попросил у маршала
меня перевернуть.
Все мы невиновны!
Я их не знаю.
Мы все боялись карабинеров.
Я выдвигаю требования к коллегии.
Я настаиваю на изучении материала,
изложенного обвиняемыми перед допросом.
Судья затем написал
в своем приговоре:
"Унижение тех, кто находится
под контролем правоохранительных органов,
отвратительно для любого человека.
Но существуют настоящие признания,
настоящие истории,
в которых никакие избиения
не заставят человека сознаться.
Более того,
прослеживается стиль всех этих показаний,
следуя с изначально полной
и свободной расстановки фактов,
до категорического отрицания.
Это началось с передачи в суд,
13 июня 1950 года,
мемуаров Джулиано,
в которых он заявляет,
что все пичиотти невиновны,
и что их заявления полиции
были сделаны по принуждению.
В мемуарах, переданных в суд,
стратегия их защиты
отчетливо прорисовывалась."
Заявлений Джулиано недостаточно,
чтобы уберечь тебя от ответственности.
Твои собственные признания,
как и куча свидетелей,
обернутся против тебя.
Как ты не можешь понять,
что позиция "категорического отрицания"
может только ухудшить
твое положение?
Кто открыл огонь
в Портелла-делла-Джинестра?
Когда будет подходящий момент,
я скажу.
Вы были так храбры, когда похищали людей
прямо в центре Палермо.
Вы были истинными
экспертами в похищениях.
Посмотрим, как вы сможете
проявить ваше мужество и быть человеком.
Скажи нам,
кто заодно с Джулиано участвовал
в убийстве женщин и детей
во время кампании по стране.
Я похищал людей,
но никогда не причинял матерям страданий.
Я не буду никого впутывать в это дело,
но я очень надеюсь, что те,
кто был в Портелла,
однажды придут и сознаются.
Может вы нам скажете, кто из находящихся
за этими решетками виновен, а кто нет?
Если вы будете так долго ждать разговора,
то вам это вовсе не поможет.
В процессе судебного разбирательства
Писчота и я постараемся помочь суду.
Хотите сказать нам,
кто принимал участие в бойне?
Категорически нет.
Я скажу в подходящий момент.
Ладно. Иди.
Тихо.
Суд идет.
Подсудимый Гаспаре Писчота болен.
Это содержимое письма,
адресованного судье:
"У меня увеличена печень,
глаза желтого цвета; я болен желтухой.
Мне нужен полный покой.
Я не могу принять участия в слушании,
но я даю свое согласие
на продолжение процесса без меня.
Если, между тем, настанет время
конкретным людям сознаться,
прошу меня об этом оповестить.
В таком случае, я явлюсь в суд
на носилках, если понадобится."
Могу я сказать, ваша честь?
- Что такое?
- Мне нужно с вами поговорить.
Подойди.
Ваша честь, я должен скинуть бремя,
навалившееся на меня.
Пришло время говорить.
Это люди, выполнявшие приказ Джулиано
и стрелявшие в фермеров:
Джузеппе Джуновеси,
Джузеппе Кучинелла...
и Провенза Джовани.
Остальные