А я уже послал письмо жене. Вчера.
Голос Америки сообщает, что под
Москвой были расстреляны три офицера,
обвиненных в провозе через границу
Афганистана контрабандных товаров.
- Сережа, нам надо с тобой серьезно
поговорить. - Ну, говори.
Сонечка пришла, как хорошо.
Сейчас ужинать будем. Чайник вскипел.
Бедная ты моя. Ты же совсем
не отдыхаешь. Все работаешь.
Сашка-то, девочку привел. Сидят весь
вечер, что-то говорят, музыку слушают.
- Так что скоро будешь бабой Соней.
- Ладно, каркать-то. Ему еще рано.
- Так что ты хотела сказать-то, Сонь?
- Ты понимаешь...
- Здравствуйте. - Здравствуйте.
- До свидания. - До свидания.
- Я провожу Нателлу? - Только не долго.
- Ну что я, маленький что ли?
Так что, Сонь?
Нет, я хотела о Сашином репетиторе
поговорить, но это не важно, в другой раз.
Андрэ велел передать.
Тут за квартиру за полгода.
- Спасибо. Что бы мы без Вас делали.
- Я Вам что-нибудь должна?
Вот твои деньги. Я возвращаю Вам
с портретом. На мели тогда был.
Очень жаль. Я надеялась, что Вы будете
меня шантажировать. Мужу расскажете.
У меня самой сил на это пока не хватает.
Ты расскажи, попробуй. Он порадуется
за тебя, что вылезла из этой...
Дети в свободной стране вырастут,
у тебя их двое? - Нет, один сын 16 лет.
Спасешь его от Афгана.
От этого совка вонючего..
Да я не собиралась никуда ехать.
Мне это в голову не приходило.
Что можно испытывать к этой стране,
кроме брезгливости?
Я что-то не заметила брезгливости в
Ваших репортажах
о преимуществах социалистического
образа жизни.
Потому, что между строк читать
не научилась.
Если Вам здесь тошно, почему Вы
до сих пор не на Елисейских Полях?
Они уже распаханы. Опоздал.
46 в ноябре.
Елисейские Поля надо возделывать,
когда тебе 20.
- Ну да. Там ведь за между строк
не платят. - Остроумно.
Вы, наверное, на передачу опаздываете?
Зарубежные слушатели ждут Вашего
искреннего, проникновенного слова.
Ура, хозяин пришел.
- Хозяин. - Красота какая.
- Как это? Хозяин и кормилец.
Действительно, Боже мой, да откуда же?
Ты что, в Париж слетал?
- Нет, купил здесь, в магазине.
- Как? - Ну, за валюту, конечно.
За наши деньги такое не купишь.
Ой, я кретин. Я тебе показывал,
что вы бедные,
ничего этого не можете купить.
- Нет, ну что ты? Ты очень щедрый.
Нет, Соня, ты пойми, это не главное.
Это красивая упаковка и все.
Вы не можете это купить и вы
счастливые люди. - Да уж.
Нет, ты не понимаешь.
Вы не рабы денег.
Вы можете не думать о них.
Вы можете думать про главное.
Любовь, душа, Бог, мироздание...
У нас там все разговоры только про
деньги. Общество потребления.
Купить, купить, купить.
А у нас - достать, достать, достать.
Я понимаю, Андрюшенька, это не главное.
Тогда, когда оно есть.
А когда его нет, почему-то кажется,
что это самое важное.
Просто очень люблю.
- Так вымерли динозавры.
- Нет, ты не вымрешь.
- Какой ты сильный. - О, да!
- Хвастун.
- Так может быть...
- Спать, спать.
Вас понял. Жду указаний.
Выйти на высоту цели и принудить
к посадке.
Нарушитель не реагирует на сигналы.
Что делать? Цель нарушила
государственную границу.
- Цель уничтожить. - Понял.
Вторая.
- А ты почему не подошла к телефону?
- Я? Когда это?
Ну как? Я звонил часов в 8 утра. Ирка
сказала, что ты спишь.
Я говорю разбуди. Она разбудила, потом
говорит, что ты не хочешь разговаривать.
У меня голова болела не хотелось
никого видеть,
даже тебя, и слышать.
- Бывает.
- Замечательные оладьи. Как ты их
делаешь? - Кабачки добавляю.
- Кабачки туда тру. - Кабачки?
Никогда бы не подумал.
Я тебе изменила, Сережа.
Чего?
Я тебе изменила.
Первый раз в жизни.
Ну надо же когда-нибудь начинать.
Я не хочу тебе врать, не могу.
Я тебя очень уважаю, Сережа...
...но я себя тоже уважаю...
Я, Сережа, не могу ложиться с тобой
в постель, потому что...
Понятно, когда была с другим.
Очень благородно с твоей стороны.
- Я полюбила, Сережа.
- Мне что, заплакать от умиления?
Чайник! Господи, Боже мой!
Оладьи, подожди.
- Что ты