мы вам породу портим.
Гаврюшка, пока.
Все будет хорошо.
- Мам, это Нателла.
- Очень приятно. - Пошли, пошли.
Соня, посиди с нами. Мы заказ мой
обмываем.
Я в Воениздате заказ получил.
Про Сталинградскую битву повесть.
- Я тебя поздравляю. А что ж ты ничего...
...сыру не порезал? - Да неважно.
Представляешь, Маркелов Вилена
в негры вербует. Сам же, сука, повесть
ему зарубил - гениальная, кстати.
А теперь хочет, чтобы он за него роман
наваял и под своим именем его издаст!
У, гнида.
- Сонь, соглашаться или нет?
- Конечно, Виля, все какие-то деньги.
Не смей, Вилен. Я с тобой партизанами
своими поделюсь.
У меня одного Крымского подполья
на 5 томов хватит.
Я Вас люблю, Сонечка, давно и молча.
Только сейчас я могу сказать прямо...
Сейчас аванс получу и пойду японский
приемник себе куплю, предупреждаю.
Кстати, японский председатель министров
уезжает из аэропорта
и журналисту на вопросы отвечает,
говорит, у вас прекрасные дети.
Он говорит, а что же Вы видели в
Советском Союзе,
у нас же ведь заводы,
электростанции атомные.
Он говорит, все, что вы делаете руками -
это никуда не годится. Только дети.
- Это анекдот, что ль?
- Только дети, только дети.
Давай за детей, Виль!
Нет, за женщин. За прелестных,
головокружительных женщин.
Мужчины пьют стоя.
Мам, это тебя.
Мам, ты чего? Тебя к телефону.
Я слушаю.
Это я. Завтра в 15-00 у вашего военного
театра,
Нет, как он? Театр Советской Армии.
Зачем армии театр я не понимаю,
но ты меня поняла? Да, повтори.
Театр Советской Армии, 15 часов.
Я буду.
Сонечка, извини меня, работа, видишь,
мы иногда работаем.
Я так испугалась, я подумала, что ты
уехал насовсем из Москвы.
Как я мог уехать, не повидать тебя?
У вас невозможно взять такси
и я остановил вот это.
Я так продрогла. Я тогда поеду домой.
Отвезите меня, пожалуйста, а?
Да что я вам, такси, что ли?
Ладно, полезайте в кузов.
- Что это? - Это валенки. - Валенки?
- Да, чтобы зимой ходить по снегу.
Тепло. - А, валенки.
- Посмотри, меховое манто.
- Это тулуп. - Тулуп. Это тепло.
Да-да, вот так, пожалуйста.
- Это мокрое, нужно снять.
- Давай.
- Нет, платье тоже мокрое, нужно снять.
- Да, правильно.
Ты отвернись, отвернись.
Это ужас, но я без тебя не сниму.
Помоги.
Спасибо. Отвернись.
Какое счастье, господи.
Господи, что это было?
Эй, приехали.
Не хочу, не хочу никуда от тебя.
- А куда Вы дальше едете?
- По ярославке, 62-й километр.
Господи, что я делаю? Потом ведь
жалеть буду.
- Гостиница, мотель?
- Придумаем что-нибудь. Поехали.
Мотель!
Серега, дело есть.
- Родственник, ты, что ли? - Да.
- Ты горячая, ты очень горячая. - Я так
продрогла. Настоялась под дождем.
- Она у тебя совсем хворая.
- Что значит хворая?
- Хворая - это больная.
- Давай ко мне, в тепло, к печке.
Да, она больная. Где у вас аптека?
Ей нужен аспирин.
Какая, на хрен, аптека? Тут хлеб-то
раз в неделю привозят.
- О, еще и мокрая насквозь.
- Да, ей нужен аспирин.
- Аспирин! Самогону ей надо выпить.
- Что такое самогон?
Тот же аспирин, только лучше.
Давай, иди ложись.
Ну что, пошли лекарство добывать.
- У вас в Латвии правда самогонки
нет? - Нет, в Латвии самогонки нет.
Эту мазь мне дала старенькая бабушка
Лиза. Она ее сама делает.
Это народное средство.
Лучшее средство от простуды.
Сейчас как намажешь меня, я как
превращусь в ведьму, будешь знать.
И улетишь от меня на метле.
А самогон, Витек сказал,
нужно принимать во внутрь.
- Хорошо, дай попробовать.
- Нет. Я уже попробовал.
Ты мне нужна живая. Переворачивайся.
Нет, лечиться.
Ты мой доктор.
Ты вся горячая, может быть инфлюэнца.
Инфлюэнца, ты еще скажи испанка.
- Так моя бабушка говорила. - Теперь я
буду тебя учить русскому языку.
А я тебя французскому.
- Доктор, а Вы знаете, какое самое
лучшее лекарство? - Знаю.
Надо же в Москву позвонить,
мои там с ума сойдут.
Хорошо, пойду поищу телефон.
Я тебе дам телефон своей подруги Иры.
Ты ей скажи, что я на нее не сержусь.
Пусть она наплетет моим что-нибудь.