Как твое имя, фамилия?
Меня зовут Жарый Юрий.
Откуда ты приехал?
Я приехал из Харькова.
Где ты учишься?
Я учусь в техническом училище.
Мы сейчас с тобой
проведем сеанс.
Смотри только на меня.
В глаза мне смотри.
Вперед.
Повернись спиной.
Сосредоточь внимание на моей руке.
Рука тянет тебя назад.
Руки разверни.
Сосредоточься.
Все напряжение на руки.
Руки напрягаются!
Всю волю,
все горячее желание победить
ты сосредотачиваешь
на своих руках.
Все больше и больше
руки напрягаются.
Напрягаются руки. Еще.
Смотри на свои пальцы.
Пальцы напрягаются.
Вот отсюда все напряжение
перейдет на твои пальцы.
Смотри на руки.
Юра, сосредоточься.
Сейчас я скажу "три",
и руки станут неподвижны.
Один, два, три!
Руки неподвижны.
Ты не можешь двигать руками.
Ты пытаешься шевелить руками,
но они неподвижны.
Тебе трудно сделать
тонкое движение.
Сейчас я сниму это состояние,
и ты будешь говорить
четко, свободно и легко.
Ты всю жизнь будешь
говорить громко и четко.
На меня смотри.
Я снимаю напряжение
с твоих рук и с твоей речи.
Раз, два, три!
Громко и четко:
"Я могу говорить!"
Дорога от станции
шла через Игнатьево,
поворачивала в сторону
недалеко от хутора,
где мы жили до войны каждое лето,
и через глухой дубовый лес
уходила на Томшино.
Обычно мы узнавали своих,
когда они появлялись
из-за куста, что посреди поля.
Если он от куста свернет
в сторону дома, то это отец,
если нет, то это не отец,
и, значит,
он не приедет уже никогда.
Я на Томшино правильно иду?
Вам не надо было
от куста сворачивать.
- А это... что...
- Что?
А что вы здесь сидите?
- Я здесь живу.
- Где? На заборе?
Вас интересует дорога
на Томшино или где я живу?
Я взял все инструменты,
а ключ забыл.
У вас не найдется
гвоздя или отвертки?
Нет у меня гвоздя.
А что вы так нервничаете?
Дайте руку. Я же врач.
Вы мне мешаете.
Ну что, мне мужа позвать?
Нет у вас мужа.
Кольца-то нет.
Хотя сейчас редко кто носит.
Старики разве.
Папиросу можно попросить?
А почему вы такая грустная?
А почему вы так радуетесь?
Приятно упасть
с интересной женщиной.
Я упал, и такие тут вещи...
Корни, кусты...
Вам никогда не казалось,
что растения чувствуют,
сознают, даже постигают...
Деревья, орешник этот...
- Это ольха.
- Неважно.
Никуда не бегают.
Это мы бегаем, суетимся,
пошлости говорим.
Это оттого, что мы природе,
что в нас, не верим.
Все какая-то недоверчивость,
торопливость,
отсутствие времени,
чтобы подумать.
У вас что-то...
Мне это не грозит.
Я же врач.
А как же "Палата №6"?
Так это Чехов все выдумал!
Приходите в Томшино.
У нас там весело бывает.
У вас кровь!
- Где?
- За ухом!
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье.
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла.
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень
В свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь,
Была мне милость
Дарована,
Алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота.
И, просыпаясь, "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой Вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря.
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне.
И, Боже правый! -
ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный, человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово "ты" раскрыло
Свой новый смысл и означало
"царь".
На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.
Нас повело неведомо куда,
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города.
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами,
Когда судьба по следу шла за нами,