Так вы допускаете, что больны? - Я болен? Господи, я больной, как собака. Но все еще достаточно крепкий, чтобы бросать вызов тебе. И Пасттарри! И Каспетти! И Каспасиану, и всем остальным! Я достану эти деньги. Я достану эти проклятые деньги, даже если их придется украсть. Где ты, черт возьми, была? - Разве тебе это интересно? Как будто тебя это волнует. Все в порядке. Это останется между нами. Как это понимать? Это значит, что мы ходим к одному и тому же доктору... и к одному и тому же фотографу, понимаешь? Но с разными жалобами. Хотя, ты мог бы и с моей. Твой живот почти такой же большой как и мой. Я принял решение. Я собираюсь заложить дом в Чикаго. Правда? Зачем? Это мой дом. Ты построил его для меня. Ты что, не помнишь? На открытом, продуваемом месте... со скругленными углами, в которых можно приспособить любую мебель. Я собираюсь заменить бенефициариев трастового фонда. Ты не сделаешь этого. - Мне нужно $200,000 прямо сейчас. Каспасиан может получить эти деньги, просто щелкнув пальцами. Щелкнув пальцами? Мне хотелось бы щелкнуть его шеей... он легко щелкнул тебя... но он не щелкнет мою выставку! И скажу тебе... Я собираюсь изменить завещание. - Завещание? Я не дам выставке протечь сквозь мои пальцы... даже если это последнее, что я сделаю. И ты решил идти таким путем. Ты не разрушишь жизнь моего будущего ребенка... только ради очередного недостроенного Краклайтового убожества. Нашего ребенка! Тебе, что не важно, кто его отец? Нет! - Нет, конечно нет! И еще скажу тебе кое-что. Наш ребенок будет рожден в Америке. Как только выставка откроется... мы отправимся домой. - Мы? Я предпочла бы, что бы он родился в Италии. Я собираюсь назвать его Луиджи. А я был уверен, что ты собиралась называть его Каспасиан. Почему ты думаешь, что это мальчик? По форме моего живота... на который ты даже не взглянул за последние 4 месяца. И кто сказал тебе такое? Позволь самому догадаться. Великий медицинский архитектор Каспасиан Спеклер. Скорее, его сестра. Его сестра? Все Спеклеры разбираются в гинекологии. Ты же одержим мыслями о животах... мужских животах. Неужели ты полностью отвернулся от женщин? У меня здесь есть что-то, что напомнить тебе, на что они похожи! Это ужасно. Они непристойны! - Правда? Господи, показывать себя подобным образом! Это фотоискусство, Краклайт. В искусстве допустимо все. Посмотри на наш брак: Сначала - искусство, потом - Краклайт... а все остальное - под этой чертой. Здесь - мой ребенок. Хорошо. В этом - суть. Ты действительно думаешь, что имеешь право чувствоватьсебя приституированным? Мне остался месяц... выставка открывается через 12 дней... а ты - ненадежен. Я не имею никакого намерения потерять этого ребенка... или родить его преждевременно. Я хочу, чтобы у него было будущее. Я ухожу. Куда уходишь? Если тебе до этого есть дело, в чем я сильно сомневаюсь... я ухожу к Каспасиану. Он будет заботиться обо мне, пока не родиться ребенок. Потом, я не знаю. Пожалуйста, не оставляй меня сейчас. Пожалуйста. Слишком поздно, Старли. Я скажу... я не нуждаюсь в тебе больше. Независимо от результатов медицинской экспертизы... каждый понимает, что вы больше ничего не можете сделать для Буле. Он в хороших руках. Мне жаль, Краклайт. Очень жаль. Вы должны признать, что потерпели неудачу. Выставка больше не ваша. Вам пора удалиться. Красиво. Конечно, мы хотели бы, чтобы вы открыли выставку. А затем, оставить управление выставкой Каспасиану. Нам. Почему бы вам, после открытия, не вернуться в Чикаго... и заслуженно отдохнуть? Мне подождать вас? "Понедельник, 10 февраля. Дорогой Этьен-Луи. Все плохо, Этьен. Я снят с должности. Меня выпихнули с выставки, которой я отдал последние 10 лет моей сознательной жизни. В этом виновен Каспасиан. Он увел мою жену, моего ребенка... нашу выставку. Но у меня есть идея! Предположим, что ты прибыл, на открытие выставки. Почему бы тебе не появиться и открыть ее вместе со мной? Как ------------------------------ Читайте также: - текст Нет пути наверх - текст Дзен - текст Орфей - текст Утопия - текст Дело Назаретянина |