старина.
Хорошая погода для этой поры.
Да, но в поле ветрено.
Зачем приехали?
Отчасти по дружбе,
отчасти по делу.
Выпьем по стаканчику, а?
На службе не пьем, но разве что
глоточек белого из вежливости.
Леандр, у тебя не
так много друзей.
Я- то тебя знаю двадцать лет,
но у полиции твои художества
восторга не вызывают.
И что?
Пришло письмо от твоего соседа.
Ты приютил у себя
проститутку из Нанта.
Здесь черти что творится.
- Кто это написал?
- Не скажу.
Все ясно. Это старый подлец Буато.
Ну ничего, я излечу
его от цирроза.
Во-первых, это не он.
И потом, когда шеф
прочел письмо...
Знаю я твоего шефа.
Он позвонил в префектуру
Нанта, и там подтвердили,
что Симона Лебуше в последний раз
на освидетельствование не явилась.
Девица, которую я видел во
дворе случайно не Симона Лебуше?
Да, Морис, это она.
Мало тебе всяких бродяг и нищих,
так теперь возишь
к себе проституток.
- Образумься.
- Это уж мое дело.
За твое здоровье.
Хочешь сигарету?
Вспомни, что в твоем досье
оскорбление офицера полиции,
нанесение ранения
охотникам, публичные пьянки.
А если эта особа и здесь
займется своей профессией,
тебя обвинят в сводничестве.
Плевать.
Шеф тебя не любит, и
закон на его стороне.
А если я набью морду твоему шефу?
Не стоит.
Мне тогда придется надеть на
тебя наручники, а не хотелось бы.
Твой шеф меня ни
капли не интересует.
Но малышка...
Ей что-нибудь грозит?
В общем, да.
Тогда надо подумать.
Что ты мне советуешь?
Я думаю, тебе стоит
заглянуть в префектуру.
Но ты же говоришь, что в
префектуре на меня смотрят косо.
Знаешь что? Съезжу-ка
я в Париж, к Бритару.
К Бритару? К министру?
Именно. Он у меня в долгу.
Списывал у меня все
переводы с латыни.
Знаешь, что такое
перевод с латыни?
Нет, но догадываюсь.
Завтра я звоню
префекту, будь спокоен.
У твоей подопечной не
будет никаких проблем.
Спасибо тебе от нее.
Надо же, мы встретились, чтобы
наставить девицу на путь истинный.
В твоем случае это
справедливая компенсация.
Да, мы с тобой погуляли.
А теперь интрижки моих
сотрудников меня шокируют.
Моя добродетельность возрастает
вместе с объемом талии.
В женщине я вижу теперь
только суфражистку.
- А ты что скажешь?
- Ничего.
- Мораль на высоте?
- Увы.
Я алкоголик, и чем дальше,
тем больше анархист.
Обычно, это с возрастом проходит.
Что делать?
Хоть физически я и сдал,
душой я чудовищно молод.
Почему чудовищно?
Такой старой калоше пора бы
угомониться, а я все никак.
О правительстве ты
думаешь не слишком хорошо?
Я пришел просить
тебя об одолжении.
Мне не резон тебя ругать.
Не беспокойся. Генералы
меня приучили ко всему.
Выкладывай.
А что выкладывать?
Ты все сам знаешь.
Нынешняя Франция
какое-то эсперанто.
Машины из Германии, прислуга
из Испании, министр с Мальты.
Бретань становится такой,
какой была при Каролингах.
Дорог не достает,
зато машин в избытке.
Можешь мне поверить.
Если в тысячном году
все было охвачено чумой,
то в двухтысячном
все потонет в дерьме.
- Не стесняйся.
- Ты ведь сам просил.
Все вы одинаковы.
Вы, сорок миллионов французов,
живете в самой прекрасной стране
в мире, пользуетесь всеми правами.
Милая Франция, как
тебя только не хулят.
Да, будет, будет, разошелся.
Ладно, только я
ведь правду говорю.
Тебе что больше нравилась
четвертая республика?
Третья, четвертая, пятая.
Может, во времена Цезаря управлять
себе подобными было нетрудно,
но в наше время я в это не верю.
Я стал сомневаться во
всех органах управления.
Или тебе нравится твой портфель?
Я продолжаю верить, что
всегда можно что-то улучшить.
Даже если придется
проповедовать в пустыне
и по шею погрузиться в дерьмо.
Меня смущает не дерьмо, а пустыня.
Где ты будешь обедать?
Если ты занят - в
поезде, если свободен -
продолжим разговор в ресторане.
"У Максима"?
Отличная идея.
Тысячу лет там не был.
Я вижу, ты настоящий министр.
Настоящий министр тот, кто
обладает реальной властью.
Да, красный свет не для тебя.
В самом деле, твоя