Но я вижу - он поверил и ждет.
Конечно, ты хотела как лучше.
Но ты не можешь осуществить чудо.
И ты не можешь.
Терехина раненого схватили и повесили.
Остальные - погибли.
Ну?
Только Капице повезло -
его кирпичами завалило, и немцы не нашли.
Помните, я говорил, что отец мой до
войны в Петергофе реставратором работал?
Разыскал я там тетку одну.
Она экскурсоводом в музее, отца знала...
Слушай, можешь ближе к делу?
Главное - Краузе в Петергофе!
Подожди. Присядь.
Говори.
Одним словом,
не Краузе он теперь.
Он еще до войны, когда в Петергоф переехал...
Жена заставила свою фамилию взять,
чтобы от него отстал...
НКВД. Дальше.
А когда немцы пришли,
то он документы все свои сжег.
- Зачем?
- Книжки, там, где фамилия его и диссертацию.
Все, чтобы фольксдойчем не быть.
- И фамилия его теперь?
- Сафонов.
Главное - я про косу его спрашивал.
Есть коса, товарищ старший майор.
Совсем узкая, но есть.
Так! Так!
На карте великомасштабной
ее видно.
Карту, карту, карту.
Карта где?
- Сжег он карты.
- Когда?
- Тогда же.
- Вместе с документами.
Все сжег.
В том-то и беда.
Говорит, по памяти может восстановить, но...
но на это время нужно.
Сегодня карточки не отоваривали.
Но мне удалось вот это обменять.
- С человеком?
- Бог с вами, Анастасия Андреевна, с головой.
- Что за него отдала?
- Отдала сережки, а кольцо пожалела.
Здравствуй, Катя.
- Валентина.
- Ну?
Сегодня на спектакле я дала
ужасного петуха.
Кажется, я теряю голос.
- Ты дежуришь сегодня?
- Так точно, товарищ капитан. - Сиди.
Я отойду на часик.
Своим поесть отнесу. Прикроешь меня?
Куда с дежурства побежала?
За угол. По нужде, товарищ капитан.
Врешь. Каждый день туда бегаешь.
Мужика себе завела? Отвечай.
Поцелуй меня.
Ну, пожалуйста, Коля.
Ну, сейчас!
- Ты это чего?
- Поцелуй. Поцелуй нежно.
Не стесняйся. Чтобы полетели с тобой туда,
где нет войны, нет жены твоей.
Есть!
Колю, не уходи!
Ты знаешь, зачем Малинин приезжал?
Журналистка, которая у тебя с мотоцикла сбежала...
Генерал Кривицкий, слышала про такого?
Так точно. Мой отец
с ним в гражданской воевал.
А это ее отец,
англичанки этой липовой.
- Как?
- Вот так.
Белый эмигрант и враг.
А я думаю...
Если не сдохла она,
то кто-то должен ее подкармливать?
Подобрать ее. Не знает, с кем дело имеет.
А если знает - тогда предатель.
Запроданец и предатель Родины.
Пусть потом упрекает себе.
- Можно?
- Настя? У меня кипяток.
Ая-яй-яй!
Ну вот!
- Ты наконец осмелился
поставить Шекспира? - Да.
- Вот.
- Что это?
Бей жида-политрука,
морда просит кирпича.
Не Шекспир, согласна. Какой-то наш
певец из народной глубинки написал.
Ты прочитай вот здесь.
Мелко. Без очков не вижу.
Что там?
Пользуйтесь этой листовкой,
как пропуском для перехода
на сторону Германии.
А ты знаешь, что в Львове 5 театров,
а в Киеве еще больше, особенно музкомедий!
Немцы обожают оперетту.
Уходи!
Это я и пришла тебе сообщить.
Мне нужно будет пройти КПП.
Они будут стрелять, если поймут.
Потом, еще говорят, мины...
Поэтому можешь не переживать.
Скорее за все - я не дойду.
- Ну что, нет льда там?
- Слишком тонкий и только 10% от поверхности озера.
Кто-то мне обещал,
что через 2 недели лед будет.
Выхода нет. Мы должны еще раз снизить нормы.
Куда снижать?
Там и так ничего не осталось.
250 грамм рабочим, 125 - остальным.
Говорит Ленинград.
Передам постановление государственной комиссии
по продовольственному снабжению
и Совета Ленинградского фронта
про снижение норм хлеба.
Ради избежания в обеспечении поставки
хлебом войск фронта и населения Ленинграда...
Катюша, вставай! Я воду вскипятила.
Катя!
Рабочим и ИТР - 250 грамм в день.
Служащим, содержателям и детям - 125 грамм.
Частям первой линии
и боевым кораблям - 500 грамм на день.
- Костей хочешь?
- Нет.
Свечки есть.
Может консервы? Американские.
Прямо с фронта.
А, это ты?
Очень хорошо, что ты!
Сколько раз я себе говорила:
«Чужих в дом не пускать!».
Тебе.
Я, конечно же, прочитала.
Спасибо.
Еще бы! 8