день.
При нормах: 400 грамм для рабочих
и 200 грамм для остальных.
Не снизив нормы...
Ты думаешь, что говоришь?
Куда, к черту, еще снижать нормы?
Хочешь, чтобы мне здесь революцию устроили?
9 дней.
Значит, 9 дней.
Норму не снижать!
Скоро партбилеты жрать будем.
Нормы не снижать.
Бред какой-то.
А если завтра пароходство на Ладоге
вообще прекратится, что тогда?
Попадаешь под влияние панического настроения,
товарищ Павлов?
Товарищ Жданов ясно же сказал.
Скоро Ладога покроется ледом
и проложим дорогу, наладим...
А когда этот лед еще будет, когда?
Герой.
Ему хорошо говорить -
цековские пайки самолетом возят.
Да успокойся ты!
Ты не понимаешь, зачем его
из Москвы прислали?
Смотрите, чтобы вели себя хорошо.
И смотреть, и слушать.
А потом докладывать.
А ты на рожон лезешь.
Я думал, что война таких отметила.
Ничего она не отметила.
Стройся!
Значит так! Навести здесь полный порядок.
Никаких очередей, скулежа, паникеров.
Иностранцам на глаза не попадайтесь.
- Цветкова за старшего!
- Есть!
- Задача понятна?
- Так точно!
- Выполняйте!
- Пойдем.
В городе осталось: муки на 7 дней,
круп на 8, жиров на 14 дней.
- Сахар?
- Сахар...
Как видите, здесь присутствуют не только
советские, но и пять...
Простите, шесть.
Шесть иностранных корреспондентов.
Поэтому принято решение разделить
вас всех на шесть групп.
- Зачем нас разделять?
- Хороший вопрос.
Понимаете, я не могу позволить
себе такую роскошь,
как потеря одновременно
всего иностранного корпуса журналистов.
Разве не так, мистер Фингли?
А так, если вы и попадете
под немецкую бомбу и шанс...
Я думаю, зенитчики, а потом на озеро -
лучшие объекты для репортажа.
- Уже знаешь, хотя никому еще
не объявляли? - Хочешь присоединиться?
Может, еще и напишешь за меня?
Вы должны запомнить: ровно в 6.30 прибыть
на аэродром и мы возвращаемся в Москву!
Вопросы есть? Вопросов нет.
Все свободны. Спасибо.
На этом заводе ремонтируют военную технику
и прямо из цеха снова на фронт.
У вас 10 минут - можете фотографировать.
Потом идем дальше.
Ради одной такой иностранной шавки
целую комедию устроили.
А людям теперь черт знает куда
за хлебом идти.
Атас. Атас!
Давай, гони их!
- А ну пошли! Быстрей!
- Давай! Разгоняй их.
Катя. Катюша!
Уже пора.
Едем дальше - на саму линию фронта.
Все, как вы и мечтали, Катя.
Вальтер, ты хороший пилот.
Думай про Рыцарский Крест!
Дядя, это правда, что фюрер разослал
секретную директиву?
Мы больше не планируем занять Ленинград?
Мы должны стереть его с лица земли?
Да! Потому что русские слишком упрямые.
Я думал, что русские - варвары.
Только недолго.
Потом двигаемся дальше.
Внимание! Говорит Ленинград!
Штаб городской противовоздушной обороны
объявляет воздушную тревогу!
Внимание! Противоздушная тревога!
Противоздушная тревога!
- Идем! Идем!
- Идите! Идите!
Поторапливаемся, граждане!
Трофей.
Повешу на стену в кабинете.
А не страшно, Катя?
Не противно?
Я раньше в криминальной хронике работала.
Ходила в морг почти каждый день.
Почти каждый день? Это серьезно.
А вот Верник у нас - ленинградец, интеллигент.
Наверное, про театры до войны писал.
Выставки, в основном. Отдел культуры.
Ну вот тебе и выставка:
«Немецкий портрет».
- Проходите скорей!
- Мужик, тебе что, жить надоело?
Давай, бросай коня и мигом в бомбоубежище!
Давай, давай, давай!
- Давай, разгоняй их! Стоять!
- Быстро, быстро, быстро!
Граждане, быстрее в бомбоубежище!
С вами все нормально, Верник?
Мессеры! Все в автобус! Быстро!
Все в убежище!
Верник, Катя, в автобус!
Все в автобус. Все в автобус. Быстро! Быстрее.
Верник, пошли. Пошли!
Вот! Шоколад! Дочка с ума сойдет!
Быстрее! Быстрее!
Верник, хватит валять дурака.
- Я догоню!
- Давай, давай, давай!
Давай сюда. Скорей!
Ложись! Ложись!
Мама!
Беги быстрее!
Винкельмайер.
- Поздравляю вас, Винкельмайер.
- Хайль Гитлер!
Фюрер озабочен ситуацией
с Ленинградом, генерал, и поэтому я здесь.
Да. Русские отчаянно цепляются
за жизнь. Что им еще остается делать?