дружескими
чувствами и человеческой преданностью,
ни убийство детей.
Как легко такое может случиться!
В нашей стране и сейчас есть те,
кто говорит о необходимости
самообороны, о выживании.
Каждый народ однажды должен
принять такое решение
в тот самый момент, когда его душит
враг, потому что именно тогда
очевидно, что единственный способ
выжить - это ответить врагу тем же
и положиться на то,
что именно так и надо,
вместо того чтобы посмотреть
на все по-другому.
Но остается вопрос - какое выживание?
За чей счет?
Родина - это не одинокий утес в море,
не необитаемый остров.
Это не средство для выпячивания
чьего-либо "я".
Это то, на что годится ее народ
и что именно он готов отстаивать,
отстаивать, когда это труднее всего,
тогда, когда это почти невозможно.
И вот теперь перед лицом всех и каждого
мы хотим сказать, что именно мы готовы
отстаивать нашим судебным решением -
мы готовы отстаивать истину,
справедливость
и бесценность каждого человека.
Судебный исполнитель представит
суду подсудимого Хана.
Эмиль Хан, суд признает вас виновным
и приговаривает к пожизненному
тюремному заключению.
Сегодня вы приговорили меня. Завтра
вас самих приговорят большевики!
Судебный исполнитель представит
суду подсудимого Хофштеттера.
Фридрих Хофштеттер,
суд признает вас виновным
и приговаривает к пожизненному
тюремному заключению.
Судебный исполнитель представит
суду подсудимого Лямпе.
Вернер Лямпе, суд признает вас виновным
и приговаривает к пожизненному
тюремному заключению.
Судебный исполнитель представит
суду подсудимого Яннинга.
Эрнст Яннинг, суд признает вас виновным
и приговаривает к пожизненному
тюремному заключению.
Он так и не понял...
Он совершенно не понял.
Он все понял!
Судья Айвз выразит несогласие
с решением суда.
Я хочу заявить о своем несогласии
с решением суда,
которое огласил судья Хэйвуд и
к которому присоединился судья Норрис.
Вопрос о поступках обвиняемых,
которые были уверены в том, что они
действуют на благо своей страны,
не может быть решен в зале суда.
Этот вопрос должен решаться объективно,
с точки зрения истории...
Куда мне сложить книги, ваша честь?
Пожалуйста, в багажник,
господин Хальбештадт.
Вот, ваша честь, это вам
пригодится в самолете.
О, нет, прошу вас. Если вы дадите мне
еще что-нибудь съедобное, у меня
- больше ни на что не хватит места.
- Но это штрудель, ваш любимый.
- Спасибо. Спасибо вам за все.
- Да, да.
- Я сложу это в машину.
- Спасибо.
Так. Билеты, паспорт, справка. Я получу
ваш посадочный талон в аэропорту.
До встречи, будьте там не позже трех.
Да, передайте мой поклон госпоже...
как же ее зовут?
Шеффлер. Эльза.
- Хорошо, тем более, что с вас
причитается. - Что вы имеете в виду?
Американцы нынче не слишком
популярны в Нюрнберге.
- Добрый день, ваша честь.
- Добрый день.
Я здесь по поручению моего
клиента, Эрнста Яннинга.
Он хочет вас видеть.
Я как раз собираюсь в аэропорт.
Он сказал,
что для него это крайне важно.
Вы слышали о решении в деле Фарбен?
Большинство из подсудимых оправданы,
другие получили минимальный срок.
- Приговор объявили сегодня.
- Нет, не слышал.
Давайте поспорим,
назовите вашу ставку.
Я не делаю ставки.
Тогда пусть ставка
будет джентльменской.
Всех приговоренных вами к пожизненному
заключению освободят в течение пяти лет.
Герр Рольфе, несколько месяцев я
по-настоящему наслаждался вашей работой
и мог убедиться, что особенно хорошо
вы владеете логикой,
поэтому то, что вы говорите,
вполне возможно.
Такое вполне логично
в свете нашего времени,
но "логично" вовсе не означает "верно".
Да и ничто на свете уже
не сможет это поправить.
К вам.
Герр Яннинг.
Судья Хэйвуд.
Прошу вас, садитесь.
Благодарю вас. Вы хотели меня видеть.
Да, у меня есть кое-что для вас.
Вот мой архив.
Архив всех дел, которые мне
удалось вспомнить.
Я хотел бы доверить архив тому,
кому я могу верить,
и мне кажется, за время суда
я смог в вас убедиться.
Благодарю вас.
Я позабочусь о