обезьянки. - Нет. Конечно, нет. Я понимаю, что вы должны снять программу, но самое главное - это то, что будет с ним. - Да, разумеется. - Вы должны убедиться, что не нанесете ему вреда. Он будет говорить им о прощении, а они будут считать его надеждой этого мира. А знаете, о чем он будет думать? "Сделай все правильно, и сможешь оплатить свои чеки на 20 лет вперед." "Я смогу рассказывать об этом дне еще 20 лет." "О том, как я встретился лицом к лицу с братом моей жертвы." "И как это стало последним актом в моем путешествии к чудесному искуплению." "Слушайте меня, это ваш путь к спасению, НДС входит в стоимость." "И, получив их чеки, я буду говорить для всех несчастных этого мира." "Я исцелю их своим словом." "И я никогда не вернусь на фабрику по производству картонок для яиц!" Итак! Человек трижды выстрелил моему брату в голову. И теперь живет, как ни в чем не бывало. А что делать мне? Пожать ему руку или убить его? Убить? Это не принесет ему ничего хорошего. - Так точно! - Но и вам тоже не принесет. Мне? Это будут мои пять минут рая! Как это может не принести мне ничего хорошего? - Джо, все порядке? - О, да, все хорошо. Они там сейчас готовятся к съемкам внизу, а потом мы можем начать, хорошо? Кэти может заняться вашим гримом? - Да, конечно. - Привет, Джо. Я - Кэти. Все хорошо? - Я в порядке. - Вот и славно. Присядьте вон туда. Отлично. Я просто хочу убрать блики с вашей кожи. Черт, блики? Так, Алистер, камера работает, так что просто начинайте. Что насчет меня... Думаю, для того чтобы судить о том, кем я стал, вам нужно узнать, кем я был. В 14 лет я связался с криминальными группировками, а в 15 - вступил в ОДС, Ольстерские Добровольческие Силы. Ситуация в то время... Стоп. Простите, все было хорошо, просто у нас тут шумы. Но все было прекрасно. Порядок? Итак, давайте начнем заново. - Камера. - Начинайте, Алистер. Думаю, для того чтобы судить о том, кем я стал, вам нужно узнать, кем я был. В 14 лет я связался с криминальными группировками, а в 15 - вступил в ОДС. Не забывайте, в то время на улицах каждую неделю бушевали мятежи. Каждый день взрывались самодельные бомбы. И это - только в нашем городе. Когда вы приходили домой и включали телевизор, вы видели, что такое творилось в каждом городе. Мы как будто были под колпаком. На улицах убивали отцов и братьев наших друзей. И у всех было чувство, что надо что-то делать. Это касалось нас всех, и надо было что-то делать. Тут важно запомнить... и понять такую вещь, как мышление. Как только вы встаете на путь террора, вступаете в организацию, в группу, ваш разум закрывается. Вам начинает казаться, что только ваша история важна. Не их история, католиков, а ваша. И что это только ваших друзей убивают. Только они страдают. То, что так же убивают католиков, - вас это не волнует. Так что, когда я пришел к Сэмми, нашему местному командиру, и сказал, что хочу убить католика, - для меня это было в порядке вещей. Для меня это было разумно, нормально, честно и правильно. И еще это было легко. Когда я подошел к тому дому, на улице был мальчик. Я не ожидал, что он там будет, но он там был. Я только мельком взглянул на него, ведь у меня было дело, которое надо было делать. Но если бы я знал, что он - брат Джима, Я бы и его пристрелил. Вот такое у меня было мышление. Одним больше, одним меньше - ну и что? Вот таким я был. Мне было всего 17. С малых лет я видел, как мои люди борются. Ты встаешь по разные стороны баррикад со своими друзьями еще в детстве. Но мы уже не бросались камнями - мы стреляли друг в друга. Все, что я хочу сказать, это то, что общество должно прекратить доводить людей до точки, где они собираются в группы. Потому что, когда они подходят к этой точке - уже поздно. Уже никто тебя не остановит. Никто не изменит твое мышление. Как только ты в деле, ты готов на все. Ты убьешь любого с той стороны, потому что это будет правильным. Как только человек ------------------------------ Читайте также: - текст BBC: Машина времени - текст Фауст - текст Райское озеро - текст Великое молчание - текст Ромео и Джульетта |