поиске "абсолютного языка".
Языка, который может дать словесное
обозначение любым нюансам.
И это не совсем и сумасшествие.
Сильное личное переживание может
стать основой глубокого произведения.
Но я хотел сказать, что...
детализирование личных переживаний
стало повседневным для желтой прессы.
Теперь просто необходимо выпячивать все
личные "трагедии".
Но это же не настоящая
литература, не так ли?
Джон Педерсен,
Вы стали писателем в зрелые годы.
Ваше произведение называется
"Долгое путешествие обратно".
Никогда не думал, что стану писателем.
Но когда всё...
- Привет, Филипп.
- Привет, Эрик Хёиас. Давно не виделись.
- Как поживаешь?
- Да не знаю.
Не знаю, видел ли меня по телевизору.
Плохо вышло.
Забудь. Заходи.
Здесь Гайр и Мортен.
Долго не виделись.
Не знаю. Я собираюсь к Лиллиан.
У вас ничего не поменялось?
Тогда приезжайте вместе.
Нас пригласили на вечеринку у Ларса.
Два месяца ранее Ларс
почувствовал,
что должен общаться с одногруппниками
по медуниверситету.
Никто о нем больше не слышал.
В ту ночь Ларс больше всего
общался с девушкой Меретой.
У Ларса есть девушка?
О Боже!
Тогда у нас нет выбора.
Хорошо.
Лиллиан принимала
все без лишних вопросов,
когда Эрик говорил ей:
Звонил Филипп. Он себя плохо чувствует.
21? Это он.
Привет...
Не могу с этим справиться.
Очень грустно...
- Хай!
- Привет... ничего так вечеринка!
А Маленький лорд Фаунтлерой!
Плавает с простолюдинами?
Мы были готовы уйти,
но вдруг началось интересное.
- Я привел свою подругу Джоанну.
- Приятно познакомится.
Проходите.
Простите.
Ты в порядке?
Ты знаешь Бьорн?
Да.
- Как тебя зовут?
- Гайр.
Привет, Гайр.
Ингрид?
Ингрид!
Опять звонили, жаловались...
Ну давайте...
Хеннинг!
Подавись черным членом в аду,
политкорректная фашистская шлюха!
Хорошо выспаться.
Пока.
5.
4.
3.
2.
1.
0.
10.
9.
8, 7, 6, 5...
4, 3, 2, 1...
Лиллиан?
Привет.
- Как мило.
- Ни слова, Эрик.
Не дотрагивайся до меня.
Лиллиан, пройди, сядь.
Я уже сыта по горло. И не только тем,
что мы толком больше не видимся.
Ты притворялся, что заботишься обо мне,
а сам был просто эгоцентричный ублюдок.
Ты такой же, как все.
Не звони мне.
Он проснулся?
Ну, ты это видел?
ФОРМА БЕЗ СОДЕРЖАНИЯ
Хочешь чая?
Привет, Филипп.
Нет, я немного...
Что? Ты что-то написал?
Ну...
Это...
Там многое хорошо написано,
но мы всегда были честны друг с другом.
Это твоя не самая лучшая работа.
Но то, что ты пишешь - это круто.
Что?
Я рад, что ты все так воспринял.
Все просто кажется... разрозненным.
Даже для меня, того, кто знает твой стиль.
Я к тому, что ты не спал всю ночь.
Но тут кое-то есть.
Эта трогательная метафора для описания
эмоциональной отстраненности,
а потом все скатывается к эротике...
Здесь много есть, над чем нужно поработать.
Я так не думаю.
Это только первый набросок.
Не пытайся быть милым.
А я и не пытаюсь. Если ты поработаешь еще,
то роман можно будет даже публиковать.
Это не важно.
Я пишу для себя.
- Тут много сильных моментов.
- Нет!
Почему ты никогда не говоришь то,
что думаешь?
Я думаю... что ты замечательный писатель.
Я просто заново
повторяю Стена Эгиля Даля
и Тора Ульвена
- как перерабатывающий завод.
Ничего такого тут нет.
- Это тоже повторенный Стен Эгиль Даль?
- Я не знаю.
Что ты имеешь ввиду?
- Какого хрена ты делаешь?
- Я разберусь.
- Свен?
- Прости, Эрик.
Я не педик!
Вы Эрик Хёиас, да?
- Да.
- Я видел Вас по телевизору вчера вечером.
- Позвольте отвезти тебя к врачу.
- Нет, я в порядке.
По телевизору литературу не обсуждают.
Не знаю, почему...
Я прочел Вашу книгу.
Великолепное название.
Очень хорошо.
Кроме последней части.
Не пытайтесь быть поэтичным.
- Вы серьезно?
- Да. Но остальное было превосходным.
Очень обещающе.
Вы...
Вы сейчас выглядите значительно лучше.
Как Вы себя чувствуете?
Намного лучше... намного лучше.
Появилась мысль принять форму.
Два дня спустя, когда он лежал в постели,
раздраженный светом
лампочек своего
неотключаемого