очень хаотично
и отмечено сильными
противоречиями и колебаниями.
С НО-флейтистом Иссо Юкихиро
я дружу уже более двадцати лет.
Он так крепко связан со своей флейтой,
что практически представляет
с ней одно целое.
Когда я впервые потрогал цудзуми,
я был ещё младенцем.
Обращаться с флейтой
научил меня мой отец.
В юности у меня было чувство,
что моя семья и общество живут
не в соответствии друг с другом.
В моей приверженной традициям семье
отец почитался как
глава семьи и наставник.
Но во внешнем мире
всё устроено по-другому…
Я играю традиционную японскую
музыку для искусства НО,
но одновременно я играю и
свою собственную музыку,
созданную под влиянием не только
джаза и рока, но и современной классики.
Своей музыкой я хочу выразить
радость жить на этой земле.
«Zooter» Иссо Юкихиро
и ансамбль Лияри
Задача о-цудзуми — большого барабана
в НО, так сказать, образовать скелет
Флейта же, напротив, рисует ландшафт.
Флейта для НО, так называемый нокан,
принадлежит по рождению
природе Китая и Японии.
Она делается из бамбука,
действительно натурального сырья.
В отличие от современных
европейских флейт,
она имеет кроме мундштука
ещё и простые отверстия.
Если владеть различными техниками,
можно извлечь из этой штуки
самое разное звучание.
Ах, как же я рада!
Что буду танцевать, — говорит она.
У придворного, который стоит рядом,
она одалживает на время
головной убор эбоси и надевает его.
И вот она уже движется
под быстрые ритмы.
И это доставляет массу удовольствия…
В моменте, когда Ситэ застывает,
многое выражено в сжатой форме.
От нас это требует
очень много энергии
и сильнейшей концентрации.
Безмолвие — это не тот момент,
когда ничего не случается,
а то мгновение, когда внутри
свершается многое.
И в это время повсюду
в храме звучат колокола!
Заходит луна, поют птицы.
Мороз и солнце заполняют небо.
Пенящийся прилив быстро отходит
от храма Хидака.
Огни рыбаков
горят в деревнях у реки.
Перед лицом забот все заснули.
Наступил благоприятный момент,
— говорит она.
И она делает вид,
что танцует дальше,
приближаясь к колоколу.
Она хочет ударить в колокол,
но вспоминает:
«Этот колокол,
как он мне ненавистен!»
Когда она притрагивается к голове
дракона, кажется, что она летит вверх.
И, охваченная колоколом,
она исчезает!
Итак, Дзэами мог отныне день и ночь
при дворе сёгуна
охлаждать свою НО-страсть.
Но наступил момент, когда всё
стало протекать не так гладко.
Это очень огорчило Дзэами,
и он покинул двор, где годами жил
под покровительством сёгуна,
в надежде увидеть, что ещё хорошего
мир ему может предложить.
Теперь он проводил всё
время в сидящей позе —
напротив другого типа, который
был ещё более терпелив и вынослив.
Надо сказать, тогда был
в моде дзэн-буддизм…
И так сидел он и медитировал,
медитировал и сидел,
сидел и медитировал…
И всё-таки в какой-то момент…
на него нашло просветление…
Было ли это так или совсем по-другому,
сегодня не знает никто,
но эта версия вполне мила,
не так ли?..
В любом случае Дзэами возвратился
назад в мир изменённым и просветлённым
и представил на суд своих друзей такую же
просветлённую версию своего искусства.
Те сначала думали, что у него
что-то приключилось с головой
из-за долгой неподвижности,
но потом пришли
в совершеннейший восторг
от этой необычной замедленности.
К счастью, Дзэами сам указывал,
когда наступает конец пьесы,
словами «всё, готово».
Да, это было реликтовое время…
Люди воевали…
Отец Дзэами рано умер…
Некоторое время Дзэами мог
ещё жить при дворе сёгуна,
но наследник сёгуна не имел
никакого пристрастия к НО
и указал Дзэами на дверь.
Чтобы потомки помнили его,
Дзэами оставил после себя 25 книг
с теоретическими основами НО.
Упомянутые потомки нашли
эти произведения
только в начале XX века.
На этом маленьком острове
под названием Садо
тоже было