прячетесь в тени?
Я не прячусь.
Говорят, вы не покидали храм много лет.
Чепуха!
Каждое утро...
мои уши сбегают через эти окна,
чтобы вобрать в себя песни птиц.
Мой нос проникает сквозь эти стены
и крадёт благоухание моих лотосов.
С каждым восходом и закатом...
мои глаза подрагивают в воздухе.
И моё сердце...
Моё сердце возвышается...
над рабством людей.
До тех пор пока не выучишь больше,
не возвращайся сюда.
Всем своим существом паря, я лечу,
преследующий полнощёкие...
lленивые облака...
по всему небу.
Примыкающий к вечерним бризам,
через долины и луга.
Прямо к Морям, и, трепеща,
отправляюсь в плавание.
Брат марлинов, мы вместе
этой ночью.
Мои причуды возрастают
как только волны приливают.
О поднимись, нежное Солнце,
золотое в своём великолепии.
А ты сплети, чудесная Луна,
свои серебряные нити.
Снимите покрывало темноты,
что надо мной довлеет.
На озере быть лотосом
хотел бы я.
Наполнять воздух дня
хрупкостью и поэзией.
Искать в ветре следы
моего прошлого настроения.
И эта находка
покажет мне отражения в настоящем.
Это была последняя поэма,
которую я написал.
Перед тем как потерял пальцы.
Ты можешь оставить меня теперь.
Я одолжу вам мои пальцы.
Ты же не хочешь, чтобы тебе
докучали горькие человеческие мысли.
Меня бы здесь не было,
если бы мне это докучало.
Тебе следует уйти,
пока другие не начали волноваться.
Подожди.
Мы могли бы начать завтра.
Мы начнём завтра.
Ты не чистил обувь
американца с деревянным чемоданом?
Я не чистил ни одной туфли в такой дождь.
-Ты меня преследуешь?
-Ты говорила, что будешь работать здесь.
И что с того?
Это не значило, что тебе нужно быть здесь.
Ты прождал всю ночь?
Я просто подумал, что тебе, возможно, захочется прокатиться.
Сейчас не так уж много безопасных велорикш.
Как я узнаю, что ты один из них?
Останови вот прямо здесь.
-Это тебе.
-Я не могу принять.
Бери. Обычно я не такая щедрая.
-Что ты делаешь
-Очень жарко.
Ты псих? Хотел бы я быть на твоём месте.
Так бледен был лунный свет,
но и он не смог укрыть саваном
мертвенно-бледное озеро.
И всё же нашёл я радость
посреди обжигающей боли.
И увидел я радугу
в середине белого облака.
Писать эти слова - 
это как изумительный напев.
Перебирание струн...
трепетание потока света.
Это мелодия, эхом отдающаяся
от моего одинокого, несчастного сердца.
Ты записала всё это?
Да, я всё записала.
Хорошо.
На сегодня достаточно.
-Я могла бы продолжать дальше.
-А я не могу.
Я выдохся в словах сейчас.
Вы когда-нибудь планировали
оставить это место?
Иногда я мечтаю оставить
храм и вернуться домой.
Я мечтаю, что
мои пальцы опять вырастут
и опухоль сойдёт с моего лица.
Я мечтаю, как я беру с собой дюжину
корзин моих лучших белых лотосов...
и путешествую к плавучему рынку
моей юности.
Как только я добрался бы до тех женщин,
я бы отпустил
все мои лотосы в воду.
И смотрел бы, как они плывут через рынок
подобно белой реке.
И я вернулсяя бы домой
свободным и чистым.
Я проснулся бы в тёмной ночи...
и осознал, что это была только мечта.
Одна из многих,
которая никогда не воплотится.
Ещё не поздно.
Поздно. Позднее, чем ты думаешь.
И не возвращайся, пока не найдёшь его.
-Хочешь прокатиться?
-МЫ наконец-то собираемся поучаствовать в соревнованиях.
Возьми брошюру.
Победитель получает 200 долларов.
Кто мой соперник в этом году?
-Ты знаешь Хои?
-Значит я у него выиграю?
Не только он участвует,
но он тебя обставит.
А ты, ты участвуешь?
Вряд ли.
Ты подумаешь, я чокнутая,
но я наслаждаюсь жарой.
-Что ты сказала?
-Я сказала, что действительно наслаждаюсь жарой.
Для большинства людей она непереносима.
Помню, идёшь в школу,
одетая в белый ао зай,
(вьетнамская блуза)
и около школы - ряды