Хочешь выпить что-нибудь?
- Конечно. Минеральную, пожалуйста.
- А мне водку.
Я принесу.
Какого черта?
Почему Альберт сидит совсем один?
Он не хочет с нами разговаривать.
Просто отгородился от всех.
Я тебе кое-что принес.
- Ты что, читать сюда пришел?
- Ну, это все-таки Брехт.
Среди всех этих людей я
чувствую себя самозванцем.
Самозванец? Брось, Альберт.
Ты теряешь связь с реальностью.
Ты ведь знаешь, мы обожаем тебя.
Здесь все тебя очень любят.
Да, за то, что я сделал
10 лет назад...
и, возможно, больше не смогу
сделать никогда.
Ах. Мой любимый режиссер. Погоди
секунду, мне надо с тобой поболтать.
Обьясни мне подробно, как
ты получил эту должность?
Твой талант, конечно, само собой!
Но что еще ты сделал для этого?
М-м?
Все знают - ты работал на "Штази",
ты, тряпка!
- Это наглая клевета!
- И не забудь...
- Пауль!
- Что?
Швайбер, прости моего друга.
Он слишком много выпил.
Что с тобой? Ты ведь знаешь,
что он работает на "Штази".
Нет, Пауль.
Я этого не знаю.
Ты настолько идеалист,
что уже почти стал большой шишкой.
Кто виноват в том, что с Йерска
это случилось? Именно такие люди.
Стукачи, предатели и конформисты.
Когда-то ты должен наконец решить,
с кем ты, иначе ты - не человек.
Если ты решишься на что-то - позвони.
Иначе нам лучше не видеться.
- Твои друзья не отличаются хорошим вкусом.
- Это неправда.
Вот вилка для теста, к примеру.
Она прекрасна.
Это вилка для салата.
Какая разница?
Прекрасно!
Только посмотри. Я напишу
ею свою следующую пьесу.
У тебя тоже нет никакого вкуса.
Кое в чем есть.
- Это от Йерска.
- Наверное, снова книга.
"Соната о хорошем человеке"
23:04: "Ласло" и КМЗ распаковывают подарки.
Затем - возм. половое сношение.
Вы опоздали.
Простите, товарищ капитан, попал в "красную
волну" светофоров, потерял 4 минуты.
Вы знаете, как это бывает.
Уже при деле, а? Невероятно.
Ах, эти художники. С ними не соскучишься.
Поэтому, коллега, я предпочитаю художников,
а не попов или этих... пацифистов.
Увидимся завтра в 11:00.
Альберт Йерска, папка "Шампиньон".
Вислер, ты педантичен, как всегда.
Снимай свой китель.
Пойдем обедать.
"Сегодня в 19:00, как обычно,
состоится волейбольный матч."
Tы давно не был в столовой.
Стол для офицеров - там.
Где-то ведь должен начинаться
социализм.
Насчет твоего вопроса о лимузине, который
привез той ночью домой г-жу Зиланд.
Это была машина министра Хемпфа.
Вислер, слежка за такими персонами запрещена.
Я вычеркнул эту фразу из твоего рапорта.
На будущее - если что-то в таком роде
случилось - докладывай устно и лично мне.
Мы помогаем членам ЦК
убрать их врагов с пути.
В свете новой информации можно не говорить
о значении случившегося для моей карьеры.
И для твоей - тоже.
Если это все раскроется.
Разве для этого мы пошли на такую службу?
Помнишь нашу присягу?
- "Быть щитом и мечом партии".
- Разве партия и ее члены - это разные вещи?
И если они имеют в партии большой
вес - тем лучше.
У меня есть свеженький.
Приходит Хонеккер утром
к себе в кабинет,
открывает окно, видит
солнце и говорит...
э-э... что случилось?
Ох, извините. Это было...
Я просто... Я...
Ничего страшного, коллега.
Мы вполне можем посмеяться
над официальными лицами. Успокойтесь.
Возможно, я это уже слышал.
Ну же. Рассказывайте.
Ну, значит, Хонеккер... я имею
в виду - товарищ генеральный секретарь...
видит солнце и говорит:
"Доброе утро, милое солнце!"
- "Доброе утро, милое солнце!"?!
- Ага.
А солнце отвечает:
"Доброе утро, милый Эрих!"
Днем Эрих видит солнце снова
и говорит: "Добрый день, милое солнце!"
И солнце говорит:
"Добрый день, милый Эрих!"
После работы подходит он снова к окну
и говорит: "Добрый вечер, милое солнце!"
А солнце не отвечает.
Тогда он говорит снова: "Добрый
вечер, милое солнце! Что случилось?"
А солнце ему говорит: "Поцелуй меня
в задницу, я уже на Западе!"
Имя?
Должность?
Отдел?
Мое?
Штиглер.
Младший лейтенант Аксель Штиглер.
Отдел М.
Думаю, не надо