нему домой и
проси, чтобы он простил тебя.
Мотоки.
Куда ты собралась?
Пойду, расскажу им,
что ты сказал.
Да что ты делаешь!
Сколько ещё ты собираешься
заниматься этой ерундой?
Превращать фильм в оружие!
Пока ты этим занималась,
он убил себя!
Я согласна, что нельзя
участвовать в борьбе
только снимая фильмы.
Это отговорки.
Это не оправдание!
Подожди минуту.
Не здесь.
В твоей комнате.
Хорошо.
Вот именно, ты его девушка.
Зачем ты?
Дура! Теперь тебя изнасиловал
другой мужчина.
Прекрати!
Это и есть то, что он снял?
Нельзя так говорить,
он же твой любовник, верно?
Это то, что снял мой любовник?
Полицейские вернули плёнку, когда
вынесли заключение о самоубийстве.
И что это?
Ужасно медленное завещание.
Магазин саке.
Может он покупал там выпить.
Но вообще он не
очень-то любил пить.
Может, у него была там
какая-нибудь продавщица.
Ты совсем не думаешь
о чувствах Ясуко.
А это не тот книжный магазин,
в который ты ходишь?
Может быть, трудно сказать.
О чём он думал, когда это снимал?
Разве такое снимают перед смертью?
А может, он был сумасшедший.
Может быть что-то в этом и есть.
Как ты можешь говорить,
что он был чокнутый,
если ты даже не смотришь на экран?
Сколько не смотри, всё равно похоже,
мы больше ничего не увидим.
Всё это действует мне на нервы.
Смотреть это — пустая трата времени.
Полная несостоятельность.
И политическая, и художественная.
Может, он считал, что соединяя
эти бессмысленные кадры
он создаёт какой-то
парадоксальный смысл.
Вот это и называется
несостоятельностью.
Когда он к нам присоединился,
его ощущение кадра
было гораздо тоньше.
Его самоощущение
соотносилось с реальностью.
Хочешь посмотреть
оставшуюся часть?
Я так думаю:
как сказал Ядзава,
если ты политически и художественно
несостоятелен,
весь приобретённый опыт
теряет значение.
Как у раскаявшихся коммунистов
перед войной.
Единственное отличие, что он
получил благословение современности.
Увязаешь в липкой жиже
феодализма и современности,
которые составляют Японию.
И тонешь всё глубже и глубже
в фетишах молодости и детства.
Всё это начинает меня пугать.
Таков конец мелкой буржуазии,
неспособной достигнуть
пролетарского сознания.
Выключай.
Выключу, и что?
Подожди! Зачем-то
он всё-таки снял этот фильм.
Он боролся вместе с нами.
Мы должны досмотреть до конца.
Ты должен был вернуть
камеру к утру.
Что ты снимаешь?
Здесь никого нет!
Есть гораздо более важные вещи
для съёмки.
Не трогай!
Ты же ей пользоваться не умеешь!
Отдай обратно!
Сегодня она нам понадобится!
Да что ты снимаешь?
Этот вид ты можешь снять
когда угодно.
Что ты делаешь?
Отдай камеру!
Подожди!
Что ты делаешь?
Подожди минутку!
Верни камеру!
Чёртов придурок! Что ты делаешь?
Подожди!
Подожди! Куда ты собрался?
Верни камеру!
Эй! Постой!
Куда ты бежишь?
Верни камеру!
Это всё, что ты снял?
У нас получилось намного лучше.
Говорил я тебе, нужно
подойти ближе к демонстрантам.
Мотоки, ты же тоже был там?
Ты в порядке?
Ясуко сказала, что
ты не в состоянии даже
нормально поддерживать беседу.
Если ты не смог даже
общаться с Ясуко,
тебя наверное очень сильно избили.
Так что произошло?
Начнём борьбу за возрождение.
Здесь листовки и обращение
к интеллигенции.
Возрождение?
Возрождение чего?
Фильма, который
реквизировала полиция.
Нам его уже вернули.
Мы только что его видели.
Это был фильм Такаги.
Власти так просто
с ним не расстанутся.
Мотоки, ты всё ещё не в себе.
Мы понимаем, что ты чувствуешь
вину за потерю фильма,
но эту проблему мы должны
решать вместе.
Не нужно так расстраиваться.
Ну что, Мотоки, продолжим?
Я составил список.
Думаю, мы заполучим
Нагису Осиму
и Масахиро Синоду.
Ураяма и Сэйдзюн Судзуки
тоже помогут.
Ёсида весь погряз в свободе
самовыражения.
Так что я думаю, он тоже поможет.
Ещё есть Сёхэй Имамура,
Тай Като и Мацумото.
Отдельные личности — это хорошо,
но есть ещё Ассоциация режиссёров,
Гильдия сценаристов,
Совет критиков и Ассоциация