постоянно расходились с изображением.
Дело постепенно шло в гору,
но мы были по уши в долгах.
Это длилось до 1939-го, до самой Второй
Мировой, когда кинотеатр сгорел.
Фильм, который мы показывали -
комедия Чаплина - загорелся,
и это был конец нашего
кинотеатра.
Послушайте... Кинотеатр братьев Манакис
в Монастире сгорел в 1939-м.
Братья разделились.
Яннакис обосновался в Салониках,
а Милтос остался
со всем материалом.
В 1954-м Яннакис умер,
а Милтос продал материал
югославскому правительству,
которое, в свою очередь,
передало его в киноархив Скопье.
Вопрос заключается в том,
были ли три ролика
частью этого материала?
Братья Манакис ходили повсюду,
фотографируя
и снимая людей.
Они пытались запечатлеть
новую эру... новый век.
На протяжении более чем 60 лет
они снимали лица,
события в балканском
круговороте.
Их не интересовала политика,
этнические вопросы,
кто друг, а кто враг...
Их интересовали люди.
Они все время были в движении,
прошли всю оттоманскую империю,
снимая все:
пейзажи, свадьбы, местные обычаи,
политические перемены,
праздники, революции, битвы,
церемонии, султанов, королей,
премьер-министров,
епископов, бунтовщиков.
Вся неоднозначность, все контрасты,
все конфликты
этой части мира отражены
в их работах.
Вы не ответили на мой вопрос.
У нас в Скопье есть весь
этот материал,
за исключением того,
что вы ищете.
Если бы у вас были эти три
ролика, вы бы мне сказали?
Вы знаете,
что сказала бы.
Теперь сказала бы.
Вы не выходите?
Это Скопье.
Вы не хотите проверить,
правду ли я вам сказала?
Я вам верю.
Экспресс Скопье-София-Бухарест
отправляется.
Куда вы едете?
Этот поезд направляется
в Бухарест.
Я расскажу вам одну историю.
Два года назад, летом, я был
на Дилосе на поиске натуры.
Солнце сверкало над руинами.
Я бродил посреди
мраморных развалин,
разрушенных коллон.
Испуганная ящерица
укрылась в стеле.
Монотонное пение невидимых цикад дополняло
впечатление одиночества от этого пустого пейзажа.
И вдруг я услышал скрип -
ужасный звук, раздающийся
из недр земли.
Я поднял глаза и увидел на холме
старое оливковое дерево,
которое медленно падало.
Оливковое дерево на холме, медленно
погружающееся в смерть под землей.
Огромное одинокое дерево...
В открывшемся отверстии
показалась древняя голова,
бюст Аполлона.
Он покатился по земле. Я последовал за ним
за терассу львов, за мраморный фаллос
до тайного места,
где, по преданию,
родился Аполлон.
Я навел свой "Поларойд",
нажал на кнопку...
Когда фотография вышла,
я с удивлением увидел,
что на ней ничего не было.
Я сменил положение
и попытался еще раз.
Ничего.
Как негативные
изображения мира,
как будто мое зрение
мне изменило.
Я делал снимок за снимком,
выбрасывая их.
Те же пустые квадраты,
черные дыры.
Солнце опустилось в море,
как будто покидая его.
Я почувствовал, что
погрузился в темноту.
Когда киноархив предложил
мне этот проект,
я сразу же согласился...
Это был выход.
Меня это не особенно
интересовало, но вскоре
я кое о чем узнал -
о трех роликах с фильмом,
проигнорированным всеми
историками кино.
Я не знаю, что
потом на меня нашло.
Я был в странном возбуждении...
Я пытался отвлечься
от этого фильма,
освободиться... но не мог.
Три ролика.
Возможно, целый
непроявленный фильм.
И, может быть, первый фильм.
Первый взгляд.
Потерянный взгляд.
Потерянная невинность.
Это стало для меня навязчивой
идеей, как будто это была
моя собственная работа,
мой собственный
первый взгляд...
давно потерянный.
Паспорт.
Паспорта.
Есть небольшая проблема.
Вы должны следовать за мной.
Паспорт.
Следуйте за мной. Сюда.
Ваш брат Милтос был
расторопнее вас.
Он вовремя покинул Албанию.
По донесению Ивана
Малевского, мясника,
в доме Яннакиса и Милтоса
Манакис или Манакияс,
фотографов и кинооператоров,
служащий военной полиции обнаружил большое
количество оружия и взрывчатых материалов.
Предполагается, что они предназначались
для использования в целях