Вот вам факты.
Против них не попрешь. Парень виновен.
Я сентиментален, как и вы.
Да, ему восемнадцать.
- Но он должен быть наказан.
- Согласен.
- Ясно. Вы закончили?
- Да.
Рассказ мальчишки
крайне неправдоподобен.
Он утверждает, что был в кино,
но не может вспомнить
ни названия фильма, ни актеров.
- Верно.
- И никто не видел его в зале.
А женщина на другой стороне улицы?
Это не доказательство?
- Правильно. Он видела убийство.
- Господа, прошу по порядку.
Минутку. Женщина...
Она лежала в постели,
не могла заснуть. Изнывала от жары.
Выглянула в окно и через улицу увидела,
как этот маленький негодяй
вонзает нож в грудь отца.
Было ровно 12.10.
Всё совпадает.
И мальчишку она знала.
Между окнами лишь линия электрички.
Она всё видела.
Через окна поезда.
Да. В электричке не было пассажиров.
Она ехала в центр.
Света не было, и в суде доказали,
что через окна поезда
прекрасно видно противоположную сторону.
- Доказано.
- Можно спросить?
Не верите мальчишке, но верите женщине?
А ведь она тоже "из этих".
- А ты, я вижу, умник.
- Так, господа. Прошу вас...
- Сядьте. Сядьте.
- А что он мудрит? Говорю вам...
Не надо. И драк тоже не нужно.
- Чья очередь?
- Его. Номер пять.
Можно я пропущу?
Что ж... Это ваше право.
Следующий?
О. Ну... Не знаю.
Мое мнение сложилось в начале процесса.
Понимаете, я искал мотив.
Это ведь очень важно.
Ведь если нет мотива, нет и дела.
Но с другой стороны, показания соседей
по квартире и женщины через улицу...
Это было убедительно.
Ведь они говорили о драке
между отцом и сыном, которая
произошла около семи вечера.
- Может, я ошибаюсь...
- Было восемь.
Они слышали ссору. Затем слышали,
как отец дважды ударил сына.
И мальчик выбежал из дома.
Что это доказывает?
Ничего не доказывает. Часть картины.
Обвинение тоже искало мотив.
Но это очень слабый мотив.
Мальчика избивали столько раз
что для него это стало
просто в порядке вещей.
Почему две пощечины должны были
побудить его совершить убийство?
Возможно, эти две переполнили чашу.
Еще что-нибудь?
- Нет.
- Так. Теперь вы.
Не знаю, всё сказано.
А говорить можно бесконечно.
Парень попался.
Посмотрите досье.
В десять лет его уже судили.
Бросил камень в учителя.
В пятнадцать отправили в колонию.
Украл машину.
Сидел за хулиганство.
Дважды за поножовщину.
То есть, умеет обращаться с ножом.
Очень славный мальчик.
Даже когда ему было пять лет,
отец бил его. Кулаками.
И я бил бы. Мало ему.
Эти дети... Вот какими они стали.
Я в детстве называл отца "сэр".
Правда. Разве сейчас о таком услышишь?
Сейчас отцам это не нужно.
- У вас есть дети?
- Трое.
У меня один.
Ему двадцать два.
Когда ему было девять,
он испугался драки.
Я это видел. Меня чуть не стошнило.
Я сказал, что сделаю из него мужчину,
даже если придется его искалечить.
Я сделал из него мужчину.
Когда ему было
шестнадцать, мы подрались.
Он дал мне в челюсть. Здоровый парень.
Я не видел его два года.
Дети...
Душу в них вкладываешь...
- Ладно, продолжим.
- Мы упускаем важный момент.
Неблагополучная семья,
продукт окружающей среды...
Наша задача - определить
виновен он или нет,
а не выяснять, почему он таким вырос.
Он родился в трущобах.
Трущобы - почва для преступлений.
Не секрет, что дети трущоб потенциально
опасны для общества. Думаю...
Знаем, слышали.
Из трущоб выходит лишь мусор.
- И говорить не о чем.
- Я прожил в трущобах всю жизнь.
- Погодите...
- Секунду...
Я всегда играл на мусорных свалках.
- Может, от меня пахнет?
- Слушай, парень...
Перестаньте. Ничего личного.
Брось, приятель.
Не надо быть таким чувствительным.
Эту чувствительность я понимаю.
Ладно, не будем ссориться.
Мы только теряем время.
Теперь ваша очередь. Давайте.
Я не ждал очереди. Я думал,
вы хотите меня убедить.
- Так я считал.
- Я забыл. Он прав.
Из-за него мы все тут сидим.
Пусть скажет.
Стойте. Мы договорились о порядке.
Будем его придерживаться.
Не будьте ребенком.
- Ребенком?
- Вы всё слышали.