Здравствуйте.
- Кажется, мы не знакомы.
По-моему нет. Я Ар Джей Обрайен.
- Элисса Ротман.
- Очень приятно.
- Вы здесь в гостях?
- Да. А вы?
- Я здесь работаю.
- Вот как?
- В обществе охраны сельвы.
- И чем же вы занимаетесь?
Это частный фонд, который поддерживает
дело Сантоса.
То есть, вы положительные герои
в этой энчиладе с сельвой.
Для меня это нечто больше, чем энчилада.
В этом все дело. Вы слишком серьезно
воспринимаете это.
Знаете, в Америке все, кому не лень -
политики, музыканты,
голливудские звезды - бьют себя кулаками
в грудь и кричат о бедных птичках, пчелках
и прочих тварях. Это смахивает
на какую-то дурацкую моду.
Но мы не в Голливуде, как вы могли заметить.
И уничтожение лесов отражается не только
на птичках и пчелках.
Здесь живут люди и у них есть право
жить так, как им хочется.
Мы с Сантосом боролись за права этих людей.
Да все это очень серьезно, мистер Обрайен,
и совсем не похоже на энчиладу. Кстати,
это мексиканское блюдо, а не боливийское.
Я не хотел вас обидеть. Просто хотел узнать
ваше мнение обо всем этом.
Правда? Зачем вам это?
Я уже говорил, что приехал погостить.
Но, кроме того, я пишу репортаж о сельве.
- Невероятно!
- Почему?
Если для вас это серьезно, почему вы
не хотите, чтобы люди больше знали об этом?
Не хочу вас разочаровывать, мистер Обрайен,
но еще одна заумная статья о сельве
ничем не поможет.
Как я и думала, Насия отказалась
от предложенного чека.
Как ты и думала. Ты так чиста, Элисса.
Лукавида предложил помощь,
а она имела право отказаться от нее.
- Знаю. Я не хотела сказать. . .
- Знаю. Потому и люблю тебя.
- Спасибо.
- Пора на встречу. Тебя подвезти?
- Нет, я на машине.
- Хорошо. Не опаздывай.
Господа, я бы хотел поблагодарить всех,
кто собрался сегодня здесь.
И конечно, в первую очередь мистера
Лукавида, который предоставил свой дом,
чтобы мы могли обсудить обстоятельства,
приведшие к смерти нашего дорогого друга.
Этот дом построен на деньги,
украденные у рабочих.
Не стоит начинать нашу встречу с ссоры.
Мы верим в прогресс и свободное
предпринимательство.
Мы никого не обкрадываем
и никого не убиваем.
Я не думаю, что кто-либо из присутствующих
мог убить Рафаэля.
Не надо винить нас в старой вражде между
рабочими и индейскими племенами.
Да, мы враждовали, пока не поняли,
что у нас есть общий враг -
кучка фабрикантов, которая уничтожает все вокруг!
Прошу вас, наше положение лишь ухудшится,
если мы не научимся сосуществовать,
учитывая экономические реалии этой страны.
Господа, это испытание для нас.
Если мы не пройдем его, то все проиграем.
Я не принимаю условия, по которому
кучка фабрикантов рубит
наши каучуковые деревья
и экспортирует их Гринго.
Мы хотим знать, кто убил Рафаэля Сантоса.
Он ворвался.
- Добрый день.
- Добрый.
- Кто вы такой?
- Ар Джей Обрайен.
Я постучался, но никто не открыл.
Я пишу статью для одного
американского журнала
и хотел сфотографировать
эту удивительно красивую гасьенду.
Довольно! Вызвать полицию?
Уверен, мистер Обрайен не понял,
что вторгся в мой дом.
- Вы мистер Лукавида?
- К вашим услугам.
Рад познакомиться.
Сейчас не самое подходящее время
для приема.
Я вам позвоню.
Сантос жив! Сантос с нами!
- Отомстим за Сантоса!
- Отомстим!
Похоже, он был против прогресса
в этой стране.
Против банковских ссуд на строительство
дорог и дамб.
Поэтому неудивительно,
что у него были враги.
Он не был против прогресса.
Он боролся против уничтожения сельвы.
Боролся с хозяевами крупных компаний,
которые эксплуатируют нас.
Он был левым?
Он верил в права рабочих,
в социальную справедливость.
Наверное, он разорил
каких-нибудь землевладельцев?
- Его убили стрелой.
- Кто-то решил свалить все на индейцев?
Не знаю. Его многие ненавидели.
- Так это были индейцы...
- Рафаэль нажил себе немало врагов.
Он не первый жертвует жизнью ради сельвы.
И не последний.
Хватит пялиться на нее! Иди сюда!
Никаких снимков. Отдай камеру.
Сейчас. Я отдам пленку.
Вот. Держи.
У этих ребят