наплевать на все это, пора эволюционировать.
Возможно что я не прав. И это жуткая трагедия.
Нет, просто так вышло. Это не трагедия.
Ты просто лишился ряда атрибутов образа современной жизни.
Да, ты прав.
Нет, я не курю.
Вероятно, я получу страховку, и...
Что?
Люди - рабы в своей пещере.
Но дело твое.
Уже поздно.
Спасибо за пиво.
Не за что.
Поищу отель.
Что?
Отель?
Да.
А ты спроси.
О чем ты?
О, Боже, напился пива и не можешь?
Что?
Ты звонил, потому что тебе спать негде.
О, нет, нет.
Да, это так.
Так что просто спроси.
Не ходи вкруг да около, а спроси.
А это не слишком сложно?
Сложно спросить?
Можно я у тебя переночую?
Да.
Спасибо.
Окажи мне услугу.
Да, конечно.
Ударь меня посильнее.
Что?
Я хочу, чтобы ты меня изо всех сил ударил.
Позвольте мне рассказать вам немного о Тайлоре Бердене.
Тайлор бодрствовал по ночам.
Когда другие спят, он работал.
Временами он подрабатывал киномехаником.
Пленка с фильмом намотана на несколько больших бобин.
И кто-то должен осуществить переход с поста на пост,
когда одна часть фильма закончится и начнется другая.
Если приглядеться, в правом верхнем углу экрана
видны маленькие точки.
У нас их называют сигаретный ожог.
Это сигнал окончания части.
Он включает другой проектор. Показ фильма продолжается
и все это незаметно для зрителя.
Зачем идти на такую дерьмовую работу?
Тут имеются интересные возможности.
Скажем, вклеить порнографические кадры в семейный фильм.
И когда жирный кот и смелый пес, говорящие
голосами кинозвезд встречаются в третей части фильма,
на экране проскальзывает все то, что внес в картину Тайлор.
Никто не осознает что он это видел.
Крепкий большой член.
Никто бы не смог засечь работу Тайлора.
Еще, иногда, Тайлор работал официантом
на банкетах в отелях.
Он был террористом в системе обслуживания.
Отвернись. Я не могу, когда на меня смотрят.
Он придавал остроту салатам из омаров, чихал на
меренги, плевал на тушеные овощи,
я уж не говорю о грибном супе-пюре.
Давай, валяй.
Это тяжело описать.
Ты хочешь чтобы я тебя ударил?
Давай, окажи мне услугу.
Зачем?
Зачем? Я не знаю.
Я никогда раньше не дрался, а ты?
Нет, но ведь это же хорошо.
Нет, ты ведь не знаешь себя, если ни разу не дрался.
Я не хочу умереть без единого шрама.
Давай, ударь меня, пока я не струсил.
О, Боже, это психоз.
Ну так психуй, давай.
Я в этом ничего не понимаю.
Также как и я.
Тут же никого нет, не волнуйся.
Ты хочешь чтобы я тебя ударил?
Точно.
Куда? Прямо в лицо?
Удиви меня.
Это глупо, мать твою.
Ты двинул меня в ухо.
О, Боже, прости.
Зачем же в ухо то, черт?
Я облажался.
Нет, все нормально.
Двинь мне еще.
Нет, лучше ты.
Давай.
Надо как-нибудь это повторить.
Где твоя машина?
Какая?
Не знаю как Тайлор нашел этот дом, но,
по его словам, он прожил тут целый год.
Похоже дом предназначался на снос.
Большая часть окон забита фанерой, замок в парадной сломан.
Сюда явно когда-то ломились полицейские.
Казалось лестница вот-вот обвалится.
Снимал он эту квартиру или жил в ней незаконно, не знаю.
Возможно и то и другое.
Ты тут?
Я здесь.
Это туалет. Нормально?
Да, хорошо.
Ну и дыра.
Ничего не работает.
Зажигаешь лампочку, и тут же, где-то в доме, другая гаснет.
По-соседству никто не жил. Рядом были только
склады и бумажная фабрика.
Утробный запах пара, вонь от пива, как у хомяка в клетке.
Когда начинался дождь, нам приходилось вырубать ток.
К концу первого месяца я перестал скучать по телевизору.
Меня не раздражал даже провонявший холодильник.
Теперь я?
Давай, друг!
Сними галстук.
По началу, в радиусе мили от нас, не было ни души.
Дождь просачивался сквозь штукатурку, попадал на провода,
древесина местами набухала, отовсюду торчали
ржавые гвозди, о которые мы задевали.
Предыдущий жилец был явно склонен к затворничеству.
Эй, приятель, что читаешь?
Вот послушай, эта статья написана
от имени внутреннего органа.
Я - мозг Джека, и я регулирую ритм биения его сердца,
уровень кровяного давления и дыхание.
Да тут