несколько дней?
Нет.
Чей это дом?
-Вы не знаете?
-Нет.
Спасибо.
Кажется, она мне не рада.
Ей не нравится,
что мы сломали дверь.
Где все эти люди?
-Неужели они тоже...
-Идите к огню.
Садитесь.
Я сейчас...
-Куда вы?
-Поищу погреб.
-Я с вами.
-Сидите и грейтесь.
Но вы тоже промокли.
Если найду вино,
приготовлю глинтвейн.
Зачем вы надели это
платье?
-Оно мне не идет?
-Вы не знаете, кто его носил.
Мы больше не царстве
холеры.
Мы на моей земле, а здесь
я хорошо одевалась.
-Вам нравится это платье?
-Не знаю.
Да, нравится.
Знаете, почему я его
выбрала?
Да.
Почему?
Оно похоже на то, которое
вы носили в Маноске.
Я все гадала, заметите
вы или нет.
Я просушу вашу одежду.
-Еще.
-Попозже.
Нет, сейчас, я хочу
еще вина.
Я вся горю.
Вы много выпили,
это неблагоразумно.
По части благоразумия
мне за вами не угнаться.
Тяжело быть таким
в вашем возрасте?
Иногда.
Странно, вы так молоды,
и в то же время совсем,
как старик.
Вы кажетесь старше
моего мужа,
который старше вас
на 40 лет.
-Могу себе представить.
-Вам неинтересно.
Вы ни о чем не спрашиваете.
Обычно люди удивляются
разнице в возрасте.
А что я должен делать?
Кричать от ужаса?
-Неужели я вам безразлична?
-Нет.
Знаете, о чем судачат
люди?
Я дочь провинциального
врача.
У моего мужа деньги
и титул.
Люди во всем ищут выгоду.
Когда я впервые его
увидела,
он лежал на дороге
с простреленной грудью.
Он истекал кровью.
Я побежала за отцом.
Мы перенесли его к нам.
Мне было 1 6.
Отец лечил его.
Я днем и ночью сидела
у его постели.
Я не знала ни кто он,
ни как был ранен.
Спрашивать я не решалась:
он был такой загадочный.
Рана зажила, он уехал.
Я была уверена,
что он забыл обо мне.
Но через полгода
он вернулся
и попросил моей руки.
Поговорите со мной,
я ничего о вас не знаю.
-Завтра мы расстанемся.
-Не о чем говорить.
Расскажите о ней,
о вашей матери.
-При чем тут моя мать?
-Ведь жены у вас нет.
Вы пьяны.
Она знает, что вы едете
в Италию?
Если бы знала,
помешала бы вам.
Нет, она ждет революцию
уже 20 лет.
-И не боится за вас?
-Нет, никогда.
-Пора ехать.
-Не сейчас.
-Гроза кончилась.
-Мне хорошо здесь.
-Не хочу никуда ехать.
-Уже поздно.
Останемся здесь и уедем
завтра.
Вставайте.
Езжайте, если вам надо,
я остаюсь.
Прекрасно.
Как странно.
От самого Маноска вы были
моим верным спутником,
ангелом-хранителем.
Вы не жалели времени,
а теперь торопитесь,
словно хотите сбежать.
Не сбежать, всего лишь
уехать до ночи.
Так и слышу вашу мать:
никогда не оставайся ночью
наедине с женщиной.
Вы несете чушь.
Что с вами?
Это от вина.
Моя мать не такая,
как вы думаете.
Для нее я безрассудный
мальчишка.
Она права.
Простите меня.
-Вы все-таки уезжаете?
-Да.
Я побуду здесь,
я так устала.
Не ложитесь в пыльной
комнате.
Не волнуйтесь за меня.
Полина.
Нет!
Я хочу умереть.
Спасибо, что накрыли меня,
я замерзла.
Я так ослабла.
Вы были на пороге смерти.
Дай руку.
Мсье маркиз!
Лоран...
Дорогой Анжело, не знаю,
где вы сейчас,
а потому посылаю письмо
в Турин, где живет ваша мать.
Надеюсь, достаточно указать
имя и титул.
Но сможет ли она найти
вас и передать письмо?
В Париже только и говорят
о восстании в Мантуе.
Уверена, вы были среди
повстанцев.
До нас доходят вести
о войне в вашей стране,
поэтому я и решилась
вам написать.
Думаю, вы счастливы,
вы так ждали этой революции.
Рассказы очевидцев
о сражениях волнуют меня.
Прошу вас, напишите мне,
я буду знать, что вы живы.
Вы, конечно, знаете,
что холера свирепствовала
у нас почти целый год.
Эпидемия дошла до Парижа,
и мы боялись, что она
охватит всю Францию.
Прошлым летом я вернулась
в Экс.
Здесь все уже не так,
как прежде.
Болезнь унесла этом
городе многие жизни.
Гуляя по улицам и глядя
на прохожих, думаешь,
где они были во время
эпидемии, кого потеряли?
Где вы жили в Эксе?
Вы не говорили мне.
Только упомянули вскользь
о доме позади церквушки.
Может, это странно,
но мне кажется,
я нашла