завтра.
- До завтра.
Я хочу представить вам
нового преподавателя истории,
месье Марко Перли.
Он заменит месье Жанту,
который вышел на пенсию.
Я уверен, вы радушно его примете.
Не забывайте, что мой отец мясник,
а моя мать
очень хорошо поёт оперетты.
Кто хочет нарезать кровяную колбасу?
Под ритм метронома.
Пока достаточно.
Это фрагменты истории.
Как мы их назовём?
Часы? Десятилетия? Века?
Время неизменно и бесконечно.
Это едят с яблочным соусом.
Похожа эта колбаса на время?
Так думал Дарвин.
Только начинка меняется
от одного конца к другому.
Маркс думал, что когда-нибудь человек
перестанет есть колбасу.
А Эйнштейн содрал с неё шкуру,
и она потеряла форму.
Из чего сделана шкура?
Из свиных кишок.
Посмотрите на эту колбасу целиком.
Здесь есть изгибы и кольца.
Я расскажу вам о том,
как формируются изгибы времени.
В земледельческих обществах
время воспринималось циклически.
Сезоны сменялись из года в год
в один и тот же момент.
Конечно, сами люди старели.
Но только потому,
что изнашивались от усталости.
Человек был топливом, заставлявшим
работать сезонную машину.
Капитализм принёс идею
автобана,
автобана времени и прогресса.
Прогресс означает, что победители
выигрывают
не только сражение. Они также
оказываются избранными,
по существу, сверхсозданиями.
Их превосходство превращается
в циклы и сменяющиеся сезоны.
Это своего рода штопор, и победители
являются верхушкой этого штопора.
Этой верхушкой они откупорили
бутылки нижестоящих культур.
И пили из них, пока не напились.
А потом разбили бутылки вдребезги.
Новый вид насилия.
В прошлом убивало оружие,
а сейчас убивает приговор истории.
Истории победителей.
Но с этим насилием
пришёл и новый кошмар победителей.
Боязнь прошлого.
Страх перед нижестоящими
в их разбитых бутылках.
Если бы прошлое застало
победителей врасплох,
оно было бы так же безжалостно к ним,
как они к нему прежде.
За последнее столетие этот страх
приобрёл научную основу.
Время превратилось
в автобан без поворотов.
Его длина стала грозной абстракцией.
Но абстракции не мстят.
С этого момента мыслители 19-го века
предпочитали страх мысли
страху дикарей с их стрелами.
И дорогу стали аккуратно размечать.
Миллионы лет разделили на эры,
даты, дни, рабочие часы...
Тик-так, тик-так...
Как кровяная колбаса.
Сегодня автобан капитализма рушится...
Причин для этого больше,
чем я успел бы изложить вам
в течение этого куска
колбасы, этого урока.
Но жёлудь - это модель
целого дерева.
То, чем является каждый из вас,
содержалось в хромосомах в момент
моего зачатия.
Простите, вашего зачатия.
Я не детерминист,
но в вашей первой клетке содержалось
послание, которое вы читаете теперь.
Определённые события
проделывают дыры во времени.
Сквозь них можно продеть вертел.
Вы помните - мой отец мясник.
Вертел.
Время изгибается так, что дырки совпадают.
Почему пророков не понимали при жизни?
Потому что присутствовала
только половина этих отверстий.
Эти дырки в разных временах.
Никто не понимал до конца Дидро,
пока не появился Фрейд,
которого называли чудовищем.
До тех пор дырки не могли совпасть.
Дыры, которые проделывают пророки,
чтобы видеть будущее, -
это те же дыры, которыми
пользуются историки,
чтобы смотреть на прошлое.
Дыры, проделанные Руссо,
сегодня объясняют 18-й век.
Но вы уже смотрите на часы.
Мы закончим урок в бинарном ритме,
подобном ритму сердца.
Между ударами проходит время.
Время знает, что второй удар
не похож на первый.
В синтезе время сокращается.
Человеческий эмбрион со свистом
проносится через эволюцию.
При тотальном синтезе
время вообще исчезает.
Я вся разбита, любовь моя.
Всё будет хорошо.
Я нашёл работу.
У рыночных торговцев? Тебя взяли?
Кажется.
Свежий воздух, овощи, рынок.
Ты - на рынке?
Конечно, почему бы и нет?
А как хозяин?
Доброжелательный. Он немного странный.
Он говорит об уничтожении китов
и конгломератах креветок.
Более того: я нашёл жильё.
Оно предоставляется вместе с работой.