меня 22.
И вещи мои все там. Правда.
Ну в Москву, так в
Москву в конце концов!
Мы ж не какие-нибудь там
чеховские барышни.
Миленький! Возьми меня с собой!
Возьми меня с собой...
Я здесь помру. Ладно. Это шутка.
Розыгрыш называется.
Что-то у меня здесь
зонт весь спутался.
И все в круг. Вот так.
Алло, Финиш! Финиш! Поздравляю
вас с вступлением в навигацию!
Горячо поздравляю!
Бабушке, бабушке не груби своей!
Бабушке!
- ...мелькнули штыки...
- Сверкнули, я помню.
А это все равно. Слова-то
народные. А что Катя? Наполеон?
- В лагерь поехала.
- В лагерь? Это хорошо.
- А к нам вон ленинградцы приезжают.
- Ага.
Они не мы.
На них уже все билеты проданы.
Счастливый вы
человек, Иван Михалыч.
Со свиданьем, разумеется...
У меня Ханин, у Ханина Лика.
А вам хоть бы что.
- Это верно.
- Так. Вы будете ко мне заходить?
Зайду как-нибудь. Спасибо.
Всё как не со мной.
- Беленький...
- Галошу потеряли... Вот дела!..
Рядом, Капля. Рядом!
Сидеть.
Назвали Каплей.
А такая большая дура.
Сидеть, Капля!
Явился барин. Портфель принес.
Привет, Иван Михалыч.
Как живете?
Не качайся. В глазах рябит.
Иван Михалыч, просьба к тебе есть.
Пусти меня обратно к себе жить.
- Сделай одолжение.
- А что?
А то. Пьют из меня кровь
эти две ведьмы.
На котлеты рубят. Ну
люблю я сладкий чай.
Ну что я на сахар
себе не зарабатываю?
Ну правда, Вася, ты
много сахару кушаешь.
Ну убей меня теперь!
Они меня за селедкой послали. Чтоб
на трешник я им селедки купил.
Хрен им, а не селедку.
Они тебя вышколят.
Шелковый будешь.
Снимай давай.
- Работать надо. Вот что.
- Ну, Капабланка!
Белые! Значит, будет
мне теперь везти.
Просто год такой был.
- А я на переподготовку уезжаю.
- Переподготовка...
Подковка, перековка... Рокировка...
Рокируюсь.
А город наш двигается все дальше,
через Унчу.
Уже и в степи громоздит
дом за домом.
Засыпает овраги. Сносит,
возносит. Заливает асфальтом.
Соседка жалуется:
в часы пик улицу
трудно перейти.
Народу и машин - тьма.
И все больше номеров трамваев.
Что ни год, то новый номер.
А были только первый и второй...
Да.
Конец фильма.