Эву. Если бы ты её видела!
Я хорошо помню время, когда родился Эрик.
Я записывала тогда на пластинку все сонаты
и фортепианные концерты Моцарта, и я...
не могла приехать. Мы тебя приглашали,
но тебе всегда было некогда.
Да.
Когда Эрик утонул, для меня мрак сгустился
ещё больше.
Но вот Эва отнеслась к этому по-другому.
По-другому? Как это по-другому?
Он для неё не умер. Он жив. Это придаёт
ей силы.
И, знаешь, Шарлотта, раз она чувствует,
что Эрик с ней рядом...
...то, может быть, это действительно так.
Она редко говорит об этом, чтобы пощадить
мои чувства, не причинять боли.
В её словах есть убеждённость. Я ей верю.
Ты священник. Тебе полагается верить.
Та малая вера, что живёт ко мне, питается
любовью к Эве.
Я не хотела тебя обидеть.
Я ничуть не обиделся. Я, в отличие от тебя и
Эвы, на распутье, ни в чём не уверен.
Я, пожалуй, сегодня уменьшу дозу снотворного.
Попробую, вдруг усну.
Здесь так тихо, спокойно. Только дождик
постукивает по крыше.
- Тебе ничего не нужно?
- Нет, всё прекрасно.
Мой любимый крекер, минеральная вода,
магнитофон с кассетами.
Два детективных романа, тампоны для ушей,
повязка на глаза, сумочка и мой плед.
Попробуй, у меня швейцарские конфеты.
Купила в Цюрихе. Возьми, очень вкусно.
Спасибо, мама, я не ем конфет.
Не может быть! Помню, в детстве ты их
обожала.
Хелена, а не я.
Тем лучше, мне больше достанется.
- Спокойной ночи, мама.
- Девочка моя, спокойной ночи.
Твой Виктор - достойный, милый человек.
- Ты должна беречь его.
- Я берегу.
Эва, милая, скажи мне, как у вас с Виктором?
Вы счастливы?
Он мой самый близкий друг. Даже не
представляю, как бы я жила без него.
Он сказал, что ты не любишь его.
- Так и сказал?
- Да. Ты удивлена?
Я не просто удивлена.
- Он сказал неправду?
- Нет.
В чём же тогда дело?
Виктор не любит откровенничать.
Мы говорили о тебе.
Зачем же разговаривать за моей спиной?
Ты спроси у меня, я сама скажу.
Эва, поверь, ты совершенно напрасно
обижаешься. Это так естественно!
Старушка-мама интересуется жизнью своей
дочери.
Мы оба говорили о тебе с огромной любовью.
Не понимаю, почему ты не можешь оставить
людей в покое?
Ну, знаешь, я довольно долго тебя
не тревожила!
- На это трудно возразить.
- Вот мы и помирились!
- Не смей сердиться на свою мамочку!
- Я ничуть не сержусь.
- Ты очень дорога мне.
- А ты - мне.
Одиночество - вот что, наверное, страшнее
всего. Я иногда завидую тебе и Виктору.
Конечно.
Теперь, когда Леонардо больше нет, я
чудовищно одинока. Тебе непонятно.
Нет, мама, я понимаю.
Не надо, я боюсь, что начну жалеть себя.
А плакать мне нельзя.
Смотри. Детективный роман. Новинка.
Подарок автора. Адам Кречинский.
- Слышала о нём что-нибудь?
- Нет.
Мы познакомились в Мадриде.
Он тогда мной так увлёкся!
Я не могла устоять. Да, честно говоря,
не особенно и старалась.
- Лампу на секретере погасить?
- Да, будь добра.
- В котором часу подать завтрак?
- Я могу спуститься вниз.
- Мне хочется тебя побаловать.
- О, не могу отказаться.
Чёрный кофе без сахара, два кусочка чёрного
хлеба с сыром "Камамбер", яйцо...
...и кусочек поджаренного белого хлеба
с яйцом. Всё верно?
- И свежевыжатый апельсиновый сок.
- Извини, как же я забыла!
- Пустяки, это совершенно не обязательно.
- Совсем не пустяки.
- Спокойной ночи, дорогая.
- Спокойной ночи, мама.
Не разобраться ли хоть немного с финансами?
Не забыть: Пусть Браммер повыгоднее вложит
деньги Леонардо.
А виллу можно продать или сдать.
Милый мой, тебя никогда эти проблемы
не занимали.
Ты был выше земных забот. Взваливал всё
на плечи бедной Шарлотты.
3 миллиона 735 тысяч 880 франков.
Капиталец! Ты, оказывается, был миллионером.
А я и не подозревала.
И всё-всё завещал своей бедной Шарлотте.
Но я тоже не последняя нищая.
Всего у меня сейчас 5 миллионов.
Как ими распорядиться? А что если я подарю
машину Эве и Виктору?
На том драндулете, что стоит у них во дворе,
невозможно ездить. Просто опасно.
Завтра же везу их в город и покупаю.