пишут мой диск?
- Я все помню. Успокойся!
- А ты хоть понимаешь, чего я бешусь?
Ты бесишься из-за твоего отца.
Не говори мне ничего
про моего отца.
Да, это все из-за него.
Ну ты хоть не показывай
этим людям.
Не надо мне говорить,
что я с чем-то не справлюсь.
Справлюсь! И без отца
и без тебя и без них.
Что с ним такое?
Я пойду с ним поговорю.
Не надо, Бобо.
Пусть сам разберется
в своих чувствах.
Что такое?
Мне нужна работа.
Я вон смотрю, у тебя гитара есть.
Изобрази что-нибудь.
Что вы хотите услышать?
Ну, не знаю.
Скажем «Ты мой рассвет»
Все. Работа у тебя есть, парень.
А есть что-нибудь
типа «бум-бум-бум»?
Ты как меня нашел, а?
Пришлось потрудиться.
Но я все-таки тебя нашел.
Здравствуй, дорогой. Как дела?
Нормально.
Как там Молли?
Ты ей нужен.
И этому пацану по имени Чарли
Паркер Рабинович ты тоже нужен.
Да, ты правильно подумал.
Три месяца от роду.
Вес – четыре восемьсот.
И очень похож на папу.
До завтра.
Пока.
Сделайте вид,
что вы меня не замечаете.
Только не говори, наш прекрасный
господин наконец-то вернулся.
Вернулся. И как раз накануне
программы Зэни Грэя в Нью-Йорке.
Ты шутишь?
В прошлом году он сорвал программу.
Я его не возьму обратно.
- Но он написал несколько песен.
- Я сказал – нет.
Но своим успехом ты обязан ему.
Он сбежал.
И кто помнит его сейчас?
- Его альбом хорошо продавался.
- Но год назад.
Уверена, на комиссионные с этого
диска ты и купил этот «Роллс-Ройс».
- И куда мне его ставить?
- На нью-йоркские гастроли.
- Забудь!
- Черт! Ты ему многим обязан.
- Я его ненавижу!
- Зато я его люблю.
Хорошо, одно выступление.
Одна песня.
- Две с половиной минуты.
- Три!
Я сказал – две с половиной!
Хорошо. Две с половиной.
Хорошо. Три.
Ну, спасибо тебе, Элли!
Так. Тогда три с половиной.
А вот так?
Ну, пока хватит!
- Ну, как?
- Конец мне понравился.
Но неплохо было бы
еще раз прогнать партию пианино?
Есть у нас время
для прогона пианино?
Извини, Джесс, но придется подождать
до репетиции в четверг.
А какие проблемы
с завтрашним днем?
Завтра шабад. Еврейская суббота.
А потом – Йом-Киппур.
Теперь поняли,
что такое еврейские устои?
Так что, если у вас
есть знакомые-евреи,
завтра с ними ничего
не планируйте.
Ну, тогда пока, Джесс.
До встречи.
Ладно, тогда увидимся
после праздника.
Нил! Тебе нужны билеты?
Нет, билеты у меня есть.
Я не по этому поводу.
Что-то с отцом?
Да. У него гипертонический криз.
Он боится, что не сможет
петь на празднике Йом-Киппур.
Послушай... Пожалуйста.
Приходи в синагогу,
пожалуйста, замени его.
А иначе впервые
за пять поколений
никто из Рабиновичей
не будет петь у нас на празднике.
Это он попросил тебя придти сюда
и сказать мне все это?
Нет. Я сам так решил.
Я подумал, что если ты приехал
в Нью-Йорк накануне праздника,
то что может быть лучше для того,
чтобы вас помирить?
Послушай, я понимаю, что ты
хотел сделать, как лучше.
Но нас мирить поздно.
Уже поздно.
Значит, мира не будет.
Послушай, не лезь в это,
пожалуйста!
Джесс, это, может быть,
и наглость, но я жена еврея
и знаю, что для вас
значит праздник Йом-Киппур.
Это день примирения.
Не пора и вам помириться?
Мы с тобой снова вместе.
У нас чудный малыш.
Ты будешь иметь сенсационный
успех на концерте. Все чудесно.
Почти все.
Я не могу его простить.
Я не пойду.
- Джесс!
- Молли, забудь эту тему.
Не могу я ее забыть, Джесс.
Ты все еще не понимаешь.
Он не отвечает на мои звонки.
Он не отвечает на мои письма.
Для него я умер.
Так лучше мне
и остаться мертвым.
Я не могу забыть,
что дверь в тот день открыла я.
Это на меня смотрел твой отец,
когда рвал на себе одежды.
Понимаешь? Если ты
не попробуешь помириться,
между мной и тобой
тоже останется черное облако.
Папа! Нам надо поговорить.
Тебе не кажется,
что наша война затянулась?
Сегодня Йом-Киппур.
День прощения.
Пожалуйста, послушай меня.
Когда-то ты говорил мне,
что для того, чтобы понимать,
куда идти дальше,
надо помнить, кто ты.
Теперь я знаю,